Загадаю Тебя

Поднимаюсь на свой этаж, настроенный посидеть перед последней сдвоенной парой в тихой, пустой аудитории. Да так и притормаживаю на лестнице. У окна стоит Миронова. Сперва кажется, что она одна, но вдруг из ниоткуда появляется недоразумение по имени Антон. В руках у него два стакана с дешманским кофе и небольшой бумажный пакет.

– Круассаны тебе взял ещё, – сообщает важно.

– Не надо было, Антош, – улыбается ему Оля. И аж отсюда вижу, как её глаза светятся благодарностью.

Антош!

Спросите, что взбесило меня больше: это уменьшительно-ласкательное обращение или тот факт, что кофе она приняла? При всём желании не смогу вам ответить. Как и не смогу объяснить свою дебильную реакцию на происходящее.

– Я посмотрел, кстати. Если выйдем сразу после пятой пары, есть шанс успеть на восьмичасовой сеанс.

Ещё и в кино с ним собралась! Зашибись!

– Ехать на метро до… – Оля замечает меня за спиной своего прихвостня и резко замолкает.

– То есть вот ОН – нормально? – показываю большим пальцем на клоуна в ярко оранжевой рубашке.

– Богдан, ты… – она растерянно на меня смотрит. Удивлена, что заговорил с ней, ведь месяц нас как будто не существовало друг для друга. Даже не здоровались.

– В чём, собственно, дело? – лепечет Антоша.

– Свинти, – намеренно задев его плечом, подхожу к ней ближе. – Ну так что, Оль? Ответишь? Этот попугай достоин твоего внимания?

– Перестань оскорблять Антона, – хмурит брови, но не отступает, когда сокращаю расстояние между нами.

– Я вопрос тебе задал. Мои цветы значит в мусорку, а это дерьмо из автомата взяла? – сгоряча выбиваю стакан из её рук.

В сторону. Так, чтобы не ошпарилась.

– Ты совсем? – в шоке замирает.

Сам не знаю, что на меня нашло. Может, злость накатила с новой силой. А может, та сокрушительная ревность, о которой говорил Галдин.

– Какие-то проблемы, парень?

– У тебя? Да, – разворачиваюсь к Додику. Схватив его за ворот нелепой рубашки, толкаю к стене.

– Перестань, Богдан! – испуганно голосит Миронова.

– Пошёл отсюда! Считаю до трёх, – по слогам ему чеканю.

– Нет.

– Нет? – прищуриваюсь. – Туго доходит? Или что? Мне надо поговорить с ней. Свалил!

– Ну с чего бы, мажор хренов!

– Тупой?

– Мы с Олей…

Мы с Олей.

Теряю контроль над своими эмоциями.

Вообще я не бью людей без причины, но сейчас... будем считать, что эта причина у меня имеется. Я просил его по хорошему.

– Ты нормальный вообще? Антон! – девчонка опускается на колени, подбирает с плитки слетевшие с его носа очки, и садится с ним рядом. – Антон, ты в порядке? У тебя кровь, держи, – достаёт платок из кармана.

– Беспредев квакой-то. Я пойду жаловаться в деканат, – гундосит тот.

– Обязательно сходи, – отзываюсь мрачно.

– Зачем ты это сделал? – теперь уже Миронова нападает на меня чуть ли не с кулаками. – В своём уме? Ударил человека просто так!

– Я просил его уйти.

– Это ты уйди! – толкает меня в грудь. – И никогда больше ко мне не приближайся! – кричит, чуть не плача.

– Так ты не ответила на мой вопрос, – цепляю её за рукав джинсовки.

– Да пошёл ты, Сухоруков! Такой ответ подойдёт?

– Что за свинство вы здесь устроили? – звонко интересуется преподша, стоящая на ступеньках. – Так, ну-ка ну-ка, а с вами что, молодой человек? – обеспокоенно косится на Додика, сидящего у стены. – Что здесь произошло? Драка?

– Мы…

– Немедленно все за мной, в деканат!

Глава 26

Оля

– Деда, привет, – радостно здороваюсь в трубку.

– Чи можно не орать? Оглохну раньше положенного, – ворчит он недовольно.

– Как ты там? Что делаешь?

– Оль, соль подай, – просит Сеня.

– Держи, – передаю ей солонку. – Дед, ты на проводе? Что за щелчки?

– Воюю с центрифугой.

– Это ты про что? – озадаченно хмурюсь.

– Про адову машину, которую сам дьявол придумал! Щас она оставит меня без последних труселей!

Кхм.

– А, ты про стиралку… – хихикаю, представив себе эту эпичную битву.

– Крутит и крутит. Крутит и крутит! Ни черта остановить не могу это грёбаное колесо!

– А режим ты изначально какой ставил?

– Какой надобно, чи не тупой! По бамажке твоей тыкал. Последовательно.

– Может, ты случайно нажал дополнительное полоскание?

– Полоскание без воды? Совсем деда за идиота держишь? – возмущается и, судя по «саундтреку», жмёт на все кнопки подряд.

– Погоди. Так это отжим? Раз без воды, – рассуждаю я вслух.

– Вот же хреновина! – ругается он и злится. – Лучше б руками семейники свои простирнул! Обошлось бы без приключений.

– Деда, скажи, сейчас зелёненьким горит спиралька, похожая на улиточку?

Сеня смеётся, доставая с полки пачку макарон.

Дед молчит.

– Ну? Нашёл улиточку?

– Иди ты в баню, Оль! Какую, к хренам собачим, улиточку я должен тут найти?

– Чёрненькую такую, – отзываюсь я невозмутимо.

– Пшёл отсюда, Мохнатый! – шикает на Персика, и я грустно вздыхаю.

Соскучилась по Усатому очень-очень! Давно уже дома не была. Из-за той травмы ноги, приключившейся у ресторана, поездку пришлось перенести.

– Как он?

– Кто?

– Персик мой, дед.

– Персик твой… Ой, да чё ему будет! Спит, жрёт, личинки откладывает, мышей в сарае периодически кошмарит. Мож из розетки шнур выдернуть, а?