Загадаю Тебя

– Неправильно? Он мать накануне избил, будучи не в адекватном состоянии! Пусть уж лучше его посадят, изолировав от неё.

– Я бы на твоём месте…

– Ты не на моём месте, Ась! – Сеня поднимается с пуфа.

– Ты права, у тебя, в отличие от меня, есть родители. Какие никакие.

– Вот именно, никакие!

– И тем не менее, они есть.

– А толку?

– Давайте не будем ссориться, – вклиниваюсь я в их диалог. – Что в итоге с работой?

– Что-что… Нет её. Ещё и зарплату, блин, удержали, – идёт на кухню. Я хвостиком за ней. – Да и пофиг! Есть ведь медвежий костюм. Щас как раз праздники надвигаются. Заработаю на корпоративах даже больше, – Сеня ставит на плиту сковороду.

– Почему зарплату удержали?

– Как почему? Начальник сказал, типа в счёт украденного.

– Ты не обязана отвечать за поступки своего отца, – беру деревянную лопатку, чтобы помешать плов.

– Не обязана, но отвечаю. Проехали короче. Уволили и уволили. Надо во всём видеть плюсы, да? – вроде как на позитиве произносит, но меня не провести. Знаю, что она очень расстроилась, хоть и старается не подавать вида. – Я видела Богдана, – тянет многозначительно. – А ты?

Достаю тарелки. Опять она поднимает эту тему. Как надоело!

– Нет. Он не появляется в универе.

– Выглядит неважно. Помятый, разбитый.

Молчу.

– Я, кстати, высказала ему всё, что думаю.

– Ты о чём? – разворачиваюсь к ней.

– О вашей ситуации в целом.

– Зачем?

– Когда я спросила, правда ли, что вы расстались, он сказал, что так решила Оля. Я возмутилась, мол, а чего ожидал при таком раскладе. Ребёнок, бывшая. Полный замес. Сам виноват.

– И?

– Говорю, делать-то что-нибудь собираешься?

– А он? – любопытство, как ни крути, берёт своё.

– Судя по всему, нет, не собирается. Смирился как будто. А может, просто в заботах о будущем погряз. Работает вон как проклятый.

– Давай не будем о нём, – беру ложку.

Я итак тяжело переживаю происходящее, а Сенька – тот ещё любитель подлить масла в огонь.

– Хочешь обижайся на меня, Оль, но про квартиру он теперь в курсе.

Аппетит пропадает моментально.

– Сеня!

– Что Сеня? – невозмутимо отзеркаливает.

– Я просила держать это в секрете! – напоминаю с упрёком.

– Ну точно не от того, кто виноват!

– Зачем ты лезешь?! Неужели так сложно держать рот на замке? – возмущаюсь громко.

Рассказала! Взяла и вывалила всё!

– Я считаю, пусть знает, что тебя развели из-за него.

– Как ты могла! – со скрежетом поднимаюсь со стула.

– Оль, да пойми ты, беда не в том, что я ему рассказала, а в том, что ты профукала свою квартиру.

– Это только меня касается!

– И плевать, что дед её всеми силами удерживал, да? – откусывает кусок хлеба. – В больницу загремел.

– Я поступила по совести. Проблемы у Богдана возникли из-за меня и…

– И он пвеквасно решил их без твоего уфастия, – перебивает, продолжая есть. – Но кого это волнует, ты ж у нас умная. Не там, правда, где надо, – добавляет язвительно.

– Спасибо, подруга!

– Всегда пожалуйста, обращайся.

– Нет бы поддержать в трудную минуту!

– Нет бы посоветоваться перед тем, как принять такое глупое решение! – прилетает рикошетом. – Я до сих пор с тебя в шоке. Как можно быть такой дурой? Как можно настолько не думать о себе?

– Знаешь что… – у меня внутри прямо лютый ураган бушует, – не надо вести себя так, словно ты никогда по жизни не оступалась!

– И причём тут это?

– Потому что раздражает, когда ТЫ начинаешь читать мне нотации.

– Ну извини, что не могу смолчать! Какая есть! – разводит руки в стороны.

– Очень удобная позиция.

– Нормальная позиция!

– Ты всегда делаешь то, что хочешь. Не мешало бы изредка считаться с другими!

– Хочешь сказать, что я не считаюсь? – уточняет, прищуриваясь.

– Хочу сказать, что после сессии съезжаю в общежитие! – наконец озвучиваю ту новость, которую ношу в себе уже неделю.

*********

Долго дуться на подругу не получается. Двадцать второго декабря с пневмонией в больницу ложится женщина, которая работает с Сеней в паре, и мне… приходится стать медведем на последующие семь вечеров. Поскольку быстро отыскать другую кандидатуру агентству не удаётся.

Что ж. В этой подработке, безусловно, есть свои плюсы. Во-первых, действительно получается довольно-таки неплохо заработать. Во-вторых, выступления на новогодних огоньках, ёлках и корпоративах здорово отвлекают меня от того депрессивного состояния, в котором я пребываю. Вереница мероприятий для детей и взрослых закручивает так, что печалиться и лить слёзы по Богдану становится попросту некогда. По крайней мере, до тех пор пока я не оказываюсь в родном Загадаево. Но обо всём по порядку…

Тридцатого утром звонит дед, хранивший молчание ровно одиннадцать дней.

– Алло, – звучит недовольный голос в трубке.

– Привет, деда, – радостно лепечу я.

– Хать бы узнала, не окочурился ли предок, – выдаёт он обиженно.

– Я звонила тебе много раз, но ты не отвечал мне, – натягиваю одеяло до самого подбородка.

В квартире у нас очень холодно, несмотря на то, что мы обклеили окна ещё в октябре.

– Не знаю. Никаких звонков из гаджета слышно не было, – явно лукавит дед.

– Мне пришлось звонить соседям, чтобы выяснить, всё ли у тебя нормально.