Загадать желание

– Женя, – и обернулась к холмам.

Границы Пустоши сдвинулась почти к самому подножию. В лесу едва тлело, вился над обгорелыми стволами дымок, а по укрытой пеплом земле ползло маслянистое черное нечто, медленно спускаясь по пологому склону.

Огня не видно, значит, Всемилу действительно нужна помощь.

Он откликнулся на мой зов почти сразу – вылетел откуда-то из-за города, сделал петлю над затопленным лугом и тяжело бухнулся прямо на дорогу. Чешуя Змея была бледно желтой и все тускнела, постепенно приближаясь по цвету к глинистой почве под его брюхом. Я подошла, положила ладонь на рогатую голову, мысленно извинилась, что сегодня не смогу сама поделиться с ним, и попросила принять помощь от другого.

Змей устало оскалился, что должно было означать ехидную ухмылку, и я позвала Сережу.

Несмотря на то, что даже взрослые мужчины, включая Леона, старались держаться подальше от лежащего на дороге чудища, парень совершенно не испугался. Приложил ладони к Змееву боку, прикрыл глаза. Чешуя Огненного стала заметно ярче, а Сережа устало покачнулся и опустился на колени, прильнув к теплому змееву телу.

– Он справится? – тихо спросила Алина. Когда она подошла – я не заметила, но теперь подруга стояла за моим плечом.

Из воды, недалеко от берега, показалась голова, обвешанная тиной. Обезумевшие русалки не показывались полностью – только блеклые глаза из-под мокрых прядей наблюдали за суетой на берегу.

– Леон говорит, они вчера выглядывали вот так же, издалека, и прятались, – снова услышала я голос подруги. – Наверное, людей боятся.

– Интересно, что будет, когда Пустошь подберется к воде? – существо нырнуло, и я задумчиво наблюдала, как медленно расходятся круги по мутной зеленоватой поверхности разлившейся Вороши. – Может, эти русалки нам еще помогут?

Огненный Змей презрительно фыркнул.

– Было бы неплохо, – одобрил идею Леон. – Сейчас нам любая помощь пригодится.

Всемил все еще отдыхал, черная смолянистая жижа сползала по склону между древесных стволов, и мужчины уже разожгли костер и держали наготове тяжелые луки и зажигательные стрелы. Время от времени посреди разлива выныривала уродливая русалка, поглядывая то на один берег, то на другой, видно пытаясь понять, откуда скорее ждать неприятностей. А потом у восточной окраины Вереша выросли три многоэтажки и торчали грозными серыми башнями на фоне сине-зеленых силуэтов гор. Мы с Алиной переглянулись.

– Все равно связь отключат.

– Я давно не говорила с мамой, – Алина не отводила взгляда от высоток, в ее глазах отражались светлые пятна облаков. – Кто знает, когда еще получится? Может быть…

Она зябко повела плечами.

«Может быть, никогда».

Если мне так и не удастся уговорить Ариса, то Алина права, другой возможности уже не представится. Я взяла подругу за руку:

– Идем за телефонами.

Аномалия была малюсенькой – всего три дома, двор, парковка… И куча колдунов, которые пытались дозвониться до родных. Я набрала мамин номер, но сперва услышала короткие гудки, а потом мой телефон запиликал, показывая вызов с неизвестного номера. Впрочем, я уже знала, чей голос услышу.

– Здравствуйте, Андрей Петрович.

– Здравствуйте, Евгения, – вздохнули в трубке. – Какие у вас новости?

– Ну… – в проулок виден был и затопленный луг, и дым над холмами. – Много новостей.

– Хороших? – без особой надежды поинтересовался Кожухов.

– Да нет… Пустошь приближается к Заповедному лесу. Мы пока сдерживаем ее, но это ненадолго.

– К какому лесу?

– К Заповедному. Это… В общем, если она туда доберется, будет плохо. Правда, я не знаю, как именно. Спрятаться тогда будет негде, и сдерживать ее будет некому. Мы и сейчас мало что можем, а если без помощи Огненного Змея и водяных… В общем, вот такие новости.

Мой собеседник помолчал немного, видимо, что-то обдумывая.

– Вы не придумали, как вернуться? – спросил.

– Придумали. Но можем не успеть. И… может не получиться.

– Как долго вас ждать?

– Ждать? – удивилась я.

– Да. У нас тут тоже… неприятности, – голос Кожухова мне показался каким-то уж чересчур спокойным и безразличным. – А тот способ, который предлагают для их устранения, слишком радикальный. Думаю, что после того, как мы им воспользуемся, у вас могут возникнуть проблемы с возвращением.

– Ясно, – прошептала я. Огляделась – к моему разговору никто не прислушивался, Алина, сидя на детских качелях, что-то рассказывала маме, одновременно плача и улыбаясь. – Андрей Петрович, дайте нам хотя бы неделю…

– Слишком много.

– Ну тогда пять дней. Сможете? Мы попытаемся успеть, я поговорю со Всемилом, может, он поторопит Володю… я не знаю, но мы что-нибудь придумаем, обязательно!

– Хорошо, Евгения. Пять дней. Я тоже постараюсь, но не все зависит от меня, – в трубке вздохнули: – Удачи.

Снова короткие гудки. Я несколько раз вздохнула, дрожащими пальцами нажала вызов и улыбнулась через силу, чтобы голос звучал бодрее и веселее.

– Женечка! Здравствуй доченька!.. Ой, сейчас я громкую связь включу… Паша, Паша, иди сюда, скорее, Женя звонит! Женя, ну, говори, говори, как ты там? Рассказывай, не молчи, доченька, слышишь?