Загадка 37 года (сборник)

Предоставляя некоторые и, как оказалось, чисто иллюзорные гарантии Польше, это соглашение нанесло ощутимый удар по той системе коллективной безопасности, создания которой добивались Франция и СССР. Посетивший в феврале Москву министр иностранных дел Польши Юзеф Бек прямо заявил Литвинову, что «он не видит в настоящее время опасности со стороны Берлина или вообще опасности войны в Европе». В записи беседы, предназначенной узкому руководству, Литвинову пришлось констатировать: «Налицо, несомненно, серьезный поворот в ориентации политики Польши. Вряд ли Польша могла бы брезговать нашим сотрудничеством и в то же время отдаляться от Франции, не получив откуда-либо новых гарантий или обещания гарантий». Не смог изменить позицию Пилсудского и Бека и визит в Варшаву в апреле 1934 года министра иностранных дел Франции Луи Барту.

Вскоре не менее тревожные сообщения стали поступать из Прибалтики. 12 марта премьер-министр Эстонии Карл Пятс совместно с героем войны за освобождение, ставшим военным министром Иоганном Лайдонером совершил государственный переворот. Для начала просто узурпировал всю власть в стране, а несколько позже «оформил» диктатуру роспуском государственного собрания (парламента), запретом деятельности всех партий кроме созданного для поддержки своего авторитарного режима Изамаалита (Отечественного союза).

Три месяца спустя схожий переворот произошел и в Латвии. Там 15 мая премьер-министр Карл Ульманис, опираясь на армию и ее главнокомандующего Балодиса, установил личную диктатуру, вскоре ликвидировав все демократические свободы. Он распустил сейм и политические партии.

Явно прогерманские настроения как Пятса, так и Ульманиса заставили Москву серьезно усомниться в возможности присоединения Эстонии и Латвии к Восточному пакту.

М.М Литвинов блестяще воспользовался кризисной ситуацией и поспешил избавиться от своих давних противников в НКИДе, не скрывавших свои прогерманские настроения. Опираясь на решение ПБ от 15 августа 1933 года, предусматривавшее ликвидацию в наркоматах коллегий, он сумел добиться 10 мая 1934 года освобождения от должностей двух своих заместителей, Г.Я. Сокольникова и Л.М. Карахана, курировавших соответственно дальневосточные и ближневосточные страны, и временно смирился с сохранением на посту заместителя только Н.Н. Крестинского. Сокольникова вскоре утвердили заместителем наркома лесной промышленности СССР, а Карахана отправили полпредом в Турцию.

Тогда же Литвинов сумел завершить и очень важную для него и политики узкого руководства смену полпредов в ключевых для создания Восточного блока европейских столицах. В Берлин вместо Л.М. Хинчука, назначенного наркомом внутренней торговли РСФСР, направили Я.З. Сурица; в Варшаву вместо ставшего прокурором РСФСР В.А. Антонова-Овсеенко — Я.Х. Давтяна. В апреле 1934 года в Прагу направили С.С. Александровского, до того советника полпредства в Берлине. А после того, как в июле после тяжелой и продолжительной болезни скончался В.Г. Довгалевский — блестящий советский дипломат, немало сделавший для франко-советского сближения, — полпредом в Париже утвердили В.П. Потемкина, перед тем занимавшего тот же пост, но в Риме.

Кадровые перемещения, проведенные по инициативе Литвинова, явно подтверждали то доверие, которое узкое руководство выражало и ему лично, и тому, как именно он проводил в жизнь новый внешнеполитический курс. Вместе с тем, твердые действия наркома способствовали и укреплению позиций Москвы на международной арене. Далеко не случайно именно тогда решительно поменялось отношение Малой Антанты к идее Восточного пакта.

2 июня 1934 года Постоянный совет Малой Антанты признал, что «политические и дипломатические условия позволяют… возобновить дипломатические отношения с СССР», а уже 9 июня они были установлены Румынией и повышены в ранге Чехословакией. Правда, здесь нельзя не отметить и ту положительную роль, которую сыграли Луи Барту и Эдуард Бенеш. Их настойчивость, несомненно, повлияла на позицию, занимаемую министром иностранных дел Румынии Николае Титулеску, требовавшего ранее, чтобы СССР отказался от каких либо претензий на Бессарабию.

Изменившаяся позиция Малой Антанты позволила Луи Барту сделать решающий шаг в выполнении достигнутых в конце минувшего года договоренностей с Кремлем. 18 сентября по официальному предложению Франции тридцать государств — членов Лиги Наций — обратились к СССР с приглашением вступить в эту международную организацию. Советское правительство приняло предложение, и ассамблея Лиги Наций не только проголосовала за принятие СССР, но и за включение его представителя как постоянного члена в Совет Лиги.

* * *

И чуть ли не сразу же советскому руководству пришлось на деле доказывать незыблемость своего нового курса, верность взятым на себя обязательствам, вновь и вновь демонстрировать бесповоротный отказ от былой приверженности идее мировой революции, столь пугавшей страны Запада.