Загадка архива

— Значит, он не мог её убить!

— Неизвестно… — тихо сказала Ана. — Он её любит, она хочет продолжать прежний образ жизни…

Она остановилась. Разговор опять ушёл в сторону.

Эмиль тоже почувствовал это и не стал настаивать на своём вопросе.

— Кого мы посетим сегодня? — переменила разговор Ана.

— Никого! Будем размышлять…

— Тем более что нам остался один Оресте Пападат!

— Если бы ты согласилась… — начал Эмиль.

— Ох, знаю! Самое трудное — всегда на долю подчинённых, — прервала его Ана. — Если бы я согласилась пойти к мадам Пападат и расспросить об её отношениях с умершим мужем? Нет, благодарю!

— Нет… ты меня не поняла… Не то что расспросить… не стоит и пытаться чинить ей допрос… это было бы бесполезно… Нас интересует лишь одно: знает ли она, что её мужа шантажировали? Вот и всё! Ни одного вопроса в связи с возможной виной Оресте Пападата. Теперь ты поняла? — медовым голосом спросил Эмиль.

Ана засмеялась.

— О, нет, маэстро… Не стоит говорить таким сладким голосом! Делать нечего! — вздохнула она. — Приказ есть приказ! Иду к мадам Пападат.

В эту минуту зазвонил телефон.

— Эмиль Буня? — спросил на другом конце провода мужской голос.

— Да… это я… — ответил Эмиль, которому показалось, что голос ему знаком. — Кто спрашивает?

— Капитан Орнару! Видите, я вас разыскал!

— Как поживаете, господин Орнару?

— Я приехал в Бухарест и решил позвонить вам. Приехал на своей развалине, за провизией. Список от жены и список мой собственный: крючки, нейлоновая нить…

— Как рыбалка? — спросил Эмиль, чувствуя, что этот звонок не просто дань вежливости.

Лёгкое, едва уловимое колебание в голосе Орнару свидетельствовало о том, что он позвонил, чтобы сказать что-то важное.

— Рыбалка в порядке! Только вот карп ещё не пошёл. Когда вы к нам приедете? Разумеется, с барышней…

— Как только вы нас пригласите!

— В воскресенье?

— В воскресенье, — согласился Эмиль.

— Прекрасно! — сказал его собеседник и замолчал.

— Что вы хотели мне сказать? — решился спросить Эмиль.

— Ах, эти мне следователи! — засмеялся Орнару. — Они и представить себе не могут, что человек может позвонить без всякой особой цели, просто, чтобы пригласить их… — Орнару прокашлялся и продолжал: — Так вот, кроме приглашения, от всего сердца, мне нечего добавить.

— А можно вас о чём-то спросить?

— Это, то есть вопрос, зависит от вас. А ответ — от меня! — снова засмеялся бывший капитан кавалерии.

— Вас тогда шантажировали? Вы понимаете, что я хочу сказать…

— Шантажировали? Хм… Конечно, понимаю… Да… да… было дело, но я уже привык, потому что это было второй раз… Вы понимаете, что я хочу сказать? — засмеялся Орнару.

— Можно мне попробовать задать вам ещё один вопрос?

— Попробуйте!

— Был у вас когда-нибудь «Кольт 32»?

— Нет, господин Шерлок Холмс! Не было. Кстати… кольты появились у нас в стране после реорганизации полиции по английскому образцу… если я не ошибаюсь… Но хватит вопросов, ей богу. Готовить в воскресенье сарамуру? Отвечайте!

— Это зависит от вас.

— За мной дело не станет! — заключил бывший капитан. — Значит, я вас жду… пораньше, с самого утра…

— Что ты? — удивилась Ана, когда Эмиль пересказал ей слова Орнару, которые она, по правде сказать, уже поняла по ответам и вопросам самого Эмиля. — Может быть, человек и в самом деле позвонил нам лишь для того, чтобы пригласить к себе. Зачем же нам его подозревать?

— Ты права!

В преддверии иного мира

Прежде чем решиться войти в бывший отель «Флорида» и встретиться с мадам Пападат, Ана Войня задержалась на несколько минут на площади Росетти.

Уже не впервые с тех пор, как началось это следствие, она думала:

«Имеем ли мы право копаться в душах людей, выуживая подробности этого дела, имевшего место столько лет тому назад? Да, имеем! Эмиль говорит, что необходимо установить истину, и он прав. Но что мы будем делать с этой истиной теперь, по прошествии двадцати лет?..»

И она продолжала:

«Какое значение может иметь сейчас, сегодня, обнаружение убийцы?»

Ответ на этот вопрос возник тотчас же, диктуемый стремлением доказать, что их с Эмилем усилия были полезными:

«Большое! Прежде всего, в этическом плане. Среди нас находится убийца. Он пьёт из одного с нами стакана, ест тот же хлеб, ходит по тем же улицам, паркам, греется на том же солнце! Может быть, он даже блюдёт мораль общества. Его необходимо разоблачить! Совершенно необходимо!»

Она несколько раз повторила в уме эту фразу, словно стараясь убедить себя, что больше не имеет права расхаживать в нерешительности по площади Росетти, а должна сейчас же подняться к мадам Пападат.

Что она и сделала.

Бывший отель «Флорида» был превращён в общежитие для студентов-иностранцев, учившихся в разных бухарестских вузах. В некоторых комнатах жили и румынские студенты, которые должны были помогать иностранцам поскорее овладеть языком.

Уже у входа Ана встретила пёструю группу студентов разных национальностей, чей разноязычный говор придавал особую прелесть этому уголку Бухареста.

Портье оглядел её с ног до головы.

— Вы студентка?

— Нет, не студентка…