Загадка бордового портфеля

— Ага! — Варвара уже поняла, куда клонит Павел. — Мы начали стучать. Никто не открыл. Ну, мы и решили, а вдруг там кому-то сделалось плохо.

— А если плохо, то надо спасать! — широко раскрыла и без того огромные черные глаза Маргарита.

— Что же вы раньше молчали! — возопила биологичка. — Где ключи от учительской?

— Мы не знаем, — откликнулся Павел.

Травкина, небрежно отшвырнув от себя Герасима, устремилась к запертой двери учительской. Ребята переглянулись. Учительница забарабанила кулаками в дверь.

— Есть кто живой? Отворите!

— Мона Семеновна, — вкрадчивым голосом проговорила Варвара, — если бы там кто-нибудь был живой, нам уже давно бы ответили.

— Тихо! — гаркнула на неё Монстр и прижалась ухом к двери.

Ребята напряженно ждали, что последует дальше. Лицо биологички принимало все более тревожное выражение.

— Действительно, кто-то стонет, — наконец сказала она.

Слова повергли пятерых друзей в полное изумление.

Им было прекрасно известно, что стонать в учительской абсолютно некому. Ибо единственный, кто появлялся в школе так рано, — это Тарас Бульба. А он на глазах у ребят только что направил стопы на волю. Видимо, за пределами школы Афанасия Ивановича ждали какие-то дела. Однако Мона Семеновна, не отрывая уха от двери, уверенней прежнего повторила:

— Да, да. Вы правы. Там стонут. Похоже, сердечный приступ. Ключи! Ключи! — повысила голос она. — Нужно срочно открыть!

— Может, они у уборщицы есть? — подсказала Варвара.

— Марш за уборщицей! — отдала приказ биологичка.

Ребята, радуясь, что можно наконец избавиться от её общества, кинулись на первый этаж.

— Что делать? Что делать? — в панике спрашивал на бегу Герасим.

— Уборщицу искать, — отозвался Луна. — Другого выхода у нас нет.

— И чего там Монстр могла услышать? — недоумевала Маргарита.

— Наверное, голоса из своего далекого доисторического прошлого, — усмехнулась Варвара.

— Доисторического, — проворчал Герасим. — Знали бы вы, как она дерется. У меня до сих пор плечо болит.

Уборщица стояла в вестибюле, задумчиво созерцая ведро с водой, из которого свешивались края мокрой тряпки.

— Куда вас черти несут? — уставилась на бегущих ребят она.

— К вам, тетя Лиза, к вам! — прокричала на бегу Варвара.

— Беда! Беда! — добавила Маргарита. — Там в учительской кто-то заперт и стонет! Надо открыть.

— Ах ты господи! — всплеснула руками уборщица. — Никак нашего Афанасия удар хватил! Ох ты, бедненький! Сейчас! Сейчас! — И, гремя ключами, которые, по всей видимости, лежали у неё в кармане, она побежала наверх.

— Что теперь бу-удет! — схватилась за голову Варя.

— Чему быть, того не миновать, — устремился Герасим следом за тетей Лизой.

Биологичку они застали в той же позиции. Прижимаясь ухом к двери, она повторяла:

— Сердечный приступ. Тяжелый сердечный приступ.

Не знавший истории вопроса, легко мог бы предположить, что Мона Семеновна впала в глубокий транс.

— Ну-ка, примись! Не закрывай скважину! — И тетя Лиза, к немалому удовольствию ребят, бесцеремонно отпихнула Травкину в сторону.

Пятеро друзей, затаив дыхание, молча наблюдали за действиями уборщицы. Сейчас она отопрет дверь. Монстр убедится, что её нагло надули. И репрессии с её стороны последуют по полной программе.

Нужный ключ отыскался на большой связке не сразу. Руки у тети Лизы от волнения тряслись. К тому же, перебирая ключи, она постоянно отвлекалась на причитания: «Держись, Афанасий! Держись, мой миленький! Мы сейчас!»

— Вы лучше дверь поскорее откройте! — не выдержала наконец биологичка. — Словами тут горю не поможешь. Нужна срочная медицинская помощь.

— А ты меня не понукай! — огрызнулась уборщица.

В этот момент она наконец нашла нужный ключ и со словами: «Ах ты, горе какое. Не приведи бог, помрет!» — вставила его в скважину.

Пятеро друзей обменялись паническими взглядами. В отличие от тети Лизы, у них были все основания совершенно не опасаться за жизнь и здоровье Тараса Бульбы. Куда больше их волновали последствия собственного вранья. И кара с каждой секундой делалась все реальнее.

Уборщица повернула ключ. Нарушители спокойствия теперь напоминали пять изваяний. Пять пар напряженных глаз уставились на замок.

— Ах ты господи! — воскликнула вдруг тетя Лиза. — Не открывается!

— Как не открывается! — раздался трагический бас биологички.

— Вертится, но не открывается, — по инерции крутила ключ то в ту, то в другую сторону уборщица. — Ах ты господи! Что ж теперь будет-то? Что будет? Сломался. Афанасий-то, видно, так там и засел. Кричал, наверное. Звал на помощь. А в школе-то никого. А потом, наверное, разволновался. Вот через это его удар и хватил.

— Надо ломать, — биологичка выпятила костлявый подбородок.

— Ой, батюшки! Ой, батюшки! — все ещё вертела ключ уборщица. — Афанасий, миленький наш! Ты уж там продержись! А ну, ребята! — она повернулась к пятерым друзьям. — Там, в подсобке, у меня ломик стоит.