Загадка Катилины

Но даже обезглавленное и неизвестное тело не стоит оставлять без памятника — непредусмотрительно зарывать человека, не подготовив его к загробному миру, если мы не хотим, чтобы его бесприютный дух-лемур постоянно тревожил нас в нашем поместье. Поэтому я положил в яму немного черных бобов и горсть таких же бобов бросил через плечо на могилу, когда дело было сделано.

Много дней спустя я вернулся к могиле с небольшой каменной стелой. Заросли ежевики почти скрывали ее. На стеле сверху вниз были написаны следующие буквы:

НЕМО

Деревенский ремесленник посетовал на необычную работу — сделать стелу для «Никого», но с удовольствием принял от меня серебро.

Этой ночью оказалось, что любовные чары между мной и Вифанией разрушились. Когда я подошел к кровати, она отвернулась от меня; я попробовал заговорить с ней, но она спрятала голову под подушку.

Я пожаловался ей, что не виноват, что я не больше ее знаю, почему у меня в конюшне оказалось обезглавленное тело; пообещал сделать ей все возможное, чтобы защитить ее и детей. Тут она захрапела. Я рассердился и вышел из комнаты. Долгое время я расхаживал по двору вокруг пруда. Была отчетливо видна лунная тень крыши на вымощенном дворе. Половина мира находилась в тени, а половина освещалась серебряным светом. Я ходил туда-сюда между двумя мирами.

Наконец я ушел в дом и заглянул в маленькие комнатки Дианы и Метона. Дети крепко спали.

Потом я направился в библиотеку, зажег лампу и повесил ее над письменным столом. Развернул пергамент и пододвинул чернильницу. Погрузил тростник в чернила и принялся писать. Обычно вместо меня это делал Арат, так что я несколько раз с непривычки оставил кляксы на пергаменте, прежде чем освоился. Я написал следующее:

«Моему любимому сыну Экону в его дом в Риме, от его любящего отца из поместья в Этрурии.

Жизнь в провинции продолжает приносить неожиданности. Она вовсе не так скучна, как тебе может показаться.

Я знаю, что тебе нравится римская суета, но мне кажется, и ты подивишься тому, что здесь происходит.

Помни, что через месяц мы справляем шестнадцатилетие Метона, он станет взрослым и наденет взрослую тогу. Нужно приготовить дом в Риме, чтобы принять определенное количество достойных (и не слишком достойных) посетителей. Нужно, чтобы достойные гости удивились украшениям и вещам, а не очень достойные их не похитили. Я надеюсь, что твоя жена справится с такой обязанностью. Вифания, вероятно, тоже не останется в стороне.

Кстати, я попрошу тебя об одном одолжении. Пожалуйста, не предавай это огласке. Есть один молодой человек по имени Марк Целий, из круга приспешников Цицерона и Красса. Ему нужно передать от меня сообщение.

Скажи ему: „Тело без головы“. Я понимаю, что фраза ничего не значит. Это просто дружеская шутка.

Я часто о тебе вспоминаю. Все по тебе скучают. Я понимаю, что ты очень занят в городе. Надеюсь, что ты остаешься благоразумным и осмотрительным, как и твой любящий отец».

Я посидел немного, ожидая, пока подсохнут чернила, потом свернул пергамент и положил его в цилиндрический ящик, перевязал лентой и запечатал, поставив оттиск на воске своим кольцом. Утром я пошлю раба в Рим.

Потом я вышел в сад. Пчелы там уже не жужжали — они все удалились к себе в улей, но среди виноградников порхали два огромных светящихся мотылька. Было очень поздно, но спать мне не хотелось. Вместо сонливости я, как и прежде в конюшне, ощутил необычное обострение всех чувств. Лунный свет казался таким ярким, что я мог видеть все как днем, просто как будто солнце из желтого стало голубым. Все предметы казались знакомыми и вместе с тем необычными. Но, как и днем, я почувствовал странную скованность в членах. Я вышел из ворот и направился вдоль холма, пока не оказался в юго-западном углу поместья, и отнюдь не потому, что там находилась могила незнакомца, — просто это было самое уединенное место.