Загадка Кирова.Убийство, развязавшее сталинский террор

В течение следующих семи дней поток публикаций по убийству Кирова уменьшился; эта тема появилась на первых страницах газет только после сообщений об аресте Зиновьева и Каменева. Возникали все новые и новые слухи. Так, «Le Figaro» утверждала, что эти два де­ятеля сосланы в Сибирь. Как сообщала газета, «в некоторых кругах» убеждены, что руководители оппозиции ранее не наказывались более строго потому, что еще до смерти Ленина якобы было решено пред­ставителей «старой гвардии большевиков» никогда не приговаривать к смертной казни[252]. Тем не менее «Hufvudstadsbladet» приводила слухи, по которым Зиновьев и Каменев уже якобы расстреляны[253].

Как писала британская «The Times», практически не остается со­мнений в том, что Николаев убил Кирова из чувства лично неприязни; она утверждала: «Киров нес ответственность за увольнение Николае­ва с занимаемой им ранее должности, ухудшение его материального положения и долгое отсутствие работы». Кроме того, ходили слухи, что после убийства Кирова Николаев совершил самоубийство[254]. Так­ же активно обсуждались мотивы ревности. В частности, корреспон­дент «Hufvudstadsbladet» в Москве сообщал следующее:

Никто не считает, что Зиновьев и Каменев были замешаны в убий­стве Кирова. По данным информированных источников, совершенно ясно, что Николаев убил Кирова из чувства мести за несправедливость, от которой, по его мнению, он пострадал. В частности, Николаев считал, что его увольняли с некоторых должностей в советской администрации по приказам Кирова. Кроме того, его раздражали любовные отношения между Кировым и его красавицей-женой. Его жена, задержанная и допрошенная органами НКВД, призналась, что она изменяла своему мужу с диктатором Петербурга[255].

Данные примеры, взятые из различных западных газет, отражают ту неопределенность и смятение, которые охватили в первое время после убийства Кирова также и советскую прессу. Отсутствие достоверных сведений давало пищу для смелых фантазий; при этом газеты делали все, чтобы превзойти друг друга в публикации ничем не обоснованных версий. Найти какую-то закономерность или же основу в таких спекуляциях прессы является очень непростой задачей. Версии мотива убийства менялись каждый день. Ходили слухи, что данное убийство должно было послужить сигналом к всеобщему восстанию против советского режима и что такое восстание уже якобы началось. Следует отметить одну особенность: и в дипломатических отчетах, и в изученных нами сообщениях прессы упоминания об участии Сталина в этом убийстве полностью отсутствуют.

Версия Льва Троцкого

Одним из первых известных деятелей, прокомментировавших за границей убийство Кирова, был Лев Троцкий. Первоначально он предполагал, что это был акт личной мести. И действительно, такая версия могла бы объяснить, почему вокруг этого убийства была создана такая завеса секретности: «Моя первая гипотеза состояла в том, что это был акт личной мести. Может быть, какие-нибудь конфликты вокруг женщин, проблемы с ними и так далее — ситуация, которая могла бы скомпрометировать Кирова, если бы она попала в прессу. Для меня это было единственным объяснением такой секретности»[256].

Однако скоро Троцкий изменил свое мнение. Через неделю после убийства он написал пространный комментарий о деле Кирова, в котором отрицал, что Зиновьев, Каменев или их ближайшие сподвижники были замешаны в этом убийстве. В своей статье от 28 декабря 1934 г. он объявил, что виновен только один Николаев. Однако после знакомства с обвинительным заключением Троцкий опубликовал статью, в которой утверждал, что НКВД знал о подготовке террористического акта; чекисты следили за Николаевым и обеспечивали его финансирование иностранным консулом (как мы знаем, высказывалось предположение, что он выполнял роль связующего звена между Николаевым и Троцким). При этом НКВД якобы преследовал две цели: арестовать как можно больше лиц, замешанных в подготовке убийства, а также скомпрометировать политических оппонентов Сталина. Однако коварные планы НКВД потерпели неудачу: «Николаев произвел свой выстрел в Кирова до того, как через "консульское дело" удалось подготовить политический удар по Троцкому»[257].

В другой статье, написанной несколько месяцев спустя, Троцкий был более конкретен: «Они пытались впутать меня в дело Кирова. Они провалились, так как направляемый ГПУ террористический акт Николаева принял очень серьезный оборот. Пуля была выпущена еще до того, как Ягода и Медведь отправили под арест организацию, которую они сами же и контролировали»[258]. В своем интервью, которое Троцкий дал после первого московского показательного процесса в сентябре 1936 г., он заявил следующее:

Я считаю, что «покушение» на Кирова было организовано с целью искоренения оппозиции. Никакого намерения убить Кирова при этом не было: «покушение» должны были предотвратить в последнюю минуту. Когда же события пошли не так, как планировалось, то ответственным за них сделали главу Ленинградского ГПУ Медведя[259].