Загадка Кирова.Убийство, развязавшее сталинский террор

Свои очень интересные свидетельства об этом убийстве приводил другой перебежчик, Генрих Самойлович Люшков. Дело в том, что Люшков в 1934-1936 гг. был заместителем начальника секретно-политического отдела НКВД и 2-30 декабря 1934 г. находился в Ленинграде[280]. Он прибыл в Ленинград из Москвы на следующее утро после убийства вместе с Аграновым и другими сотрудниками НКВД на том же поезде, который привез Сталина и других членов высшего политического руководства СССР. Люшков вел допросы ряда важных свидетелей по этому делу, в т. ч. жены Николаева Мильды Драуле[281]. Таким образом, он являлся непосредственным участником расследования этого убийства. Позднее Люшков был назначен начальником Дальневосточного управления НКВД и перебежал в Японию. В Японии его допрашивали сотрудники японской секретной полиции, также он давал интервью и печатал статьи в японской прессе[282]. В гл. 10 мы рассмотрим его свидетельства более подробно.

Характер и ценность работ этих мемуаристов как источников информации очень различны. Некоторые из них просто воспроизводят слухи, другие же выдвигают собственные версии или строят предположения по поводу этого дела. Иногда информация приводится теми, кто были непосредственными свидетелями драматических событий, поэтому они могут считаться ценными источниками информации (хотя и к их рассказам следует относиться критически). Примерами являются работы Рослякова и Люшкова. Многие же авторы приводят информацию, полученную ими из вторых и третьих рук, черпают ее из слухов или же просто сами придумывают факты. К такого рода свидетельствам относятся многие работы перебежчиков. Одним из ярких примеров подобных сочинений является книга Елизаветы Лермоло «Лицо жертвы», изданная в 1955 г., в которой автор утверждала, что располагает ценными сведениями об этом деле; по ее словам, она лично знала Николаева и якобы разговаривала со многими людьми, которые были свидетелями убийства Кирова. Мы еще вернемся к этому вопросу в гл. 8. Другой работой, которой было суждено сыграть очень важную роль (не в последнюю очередь как источника данных для историков, описывающих убийство Кирова), является книга Александра Орлова «Тайная история сталинских преступлений», вышедшая в свет в 1953 г.[283]

Александр Орлов и «Письмо старого большевика»

Пока Сталин был жив, практически никто на Западе не считал, что он руководил убийством Кирова. И действительно, ни дипломатические круги в Москве, ни иностранная пресса, которая комментировала убийство, даже не упоминали такую версию. Троцкий рассматривал это убийство как некий случайный инцидент, который произошел из-за небрежности НКВД. Однако за пределами круга ближайших сподвижников Троцкого лишь немногие серьезно воспринимали его точку зрения[284]. Утверждения немногочисленных советских перебежчиков также не привлекали к себе большого внимания. Политические настроения в союзных странах после вступления Советского Союза в войну против нацистской Германии и в годы сразу после ее окончания также не способствовали предъявлению Сталину подобных обвинений.

Однако в середине 1950-х гг., т. е. в разгар холодной войны, ситуация коренным образом изменилась. Начали появляться различные спекуляции на тему подозрительных обстоятельств, окружающих убийство Кирова, причем подобные утверждения поступали также и от советского руководства. В дополнение к тем заявлениям Хрущева, которые тот сделал во время своего «закрытого» выступления на съезде КПСС в 1956 г. и на съезде партии пятью годами позднее, на Западе появились две ключевые публикации, поддерживавшие версию, что за убийством Кирова стоял Сталин. Одним таким источником была уже упомянутая выше книга Александра Орлова; вторым —«Письма старого большевика».