Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор

В 1985 г. была опубликована работа Дж. Арча Гетти «Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933-1938», в которой разрабатывалась тема убийства Кирова и ее освещение в работах различных исследователей[319]. В ней Гетти критиковал источники информации, согласно которым Сталин якобы руководил убийством Кирова. В лучшем случае это были отчеты из вторых рук и предположения перебежчиков, которые, по всей видимости, имели личную заинтересованность в представлении сенсационных «фактов» о Советском Союзе в сталинские времена. Гетти согласен с тем, что некоторые обстоятельства этого убийства могут указывать на причастность к нему советских спецслужб, однако это не предполагает участия в нем Сталина или же других лиц из его окружения. Есть также обстоятельства, которые, как представляется, прямо противоречат версии соучастия Сталина. Гетти приходит к следующему выводу: «Никакие источники, обстоятельства или же последствия этого преступления не предполагают участия в нем Сталина <...> Все, что можно сказать вполне определенно, — это то, что Леонид Николаев, рядовой диссидент, действительно совершил это убийство».

В эпоху горбачевской гласности во второй половине 1980-х гг. интерес к убийству Кирова вспыхнул с новой силой, появились новые версии и мемуары об этом преступлении. Была учреждена комиссия по расследованию убийства Кирова. В 1988 г. Роберт МакНил опубликовал достаточно обстоятельную биографию Сталина. МакНил представил четкую и относительно обоснованную (используя достоверные источники информации) картину убийства. Он указывал на то, что версия о виновности Сталина построена в лучшем случае на косвенных доказательствах; при этом он лично склонен полагать, что она является правдоподобной[320]. Тем не менее его книга была написана еще до появления новых разоблачений в то время, когда во главе партии стоял Горбачев, и, таким образом, построена почти исключительно на старых источниках хрущевских времен или же на более ранних источниках.

В 1989 г. Роберт Конквест опубликовал книгу, специально посвященную убийству Кирова, «Сталин и убийство Кирова». Год спустя было выпущено переработанное издание «Большого террора»[321]. В этих изданиях были использованы некоторые источники, ставшие доступными в эпоху горбачевской гласности, что в целом никак не отразилось на взглядах самого Конквеста. По сравнению с первым изданием 1968 г. в новой редакции «Большого террора» взгляды автора на убийство Кирова практически не претерпели каких-либо изменений. Конквест, однако, убрал утверждение о том, что Запорожец находился в Ленинграде в день убийства, а также некоторые детали, описывающие допрос Сталиным Николаева, которые первоначально он взял из книги Орлова и «Письма старого большевика»[322].

Медведев также опубликовал новую редакцию своей книги от 1968 г. «К суду истории»[323]. Глава, относящаяся к убийству Кирова, была расширена, однако общая картина убийства и его обстоятельства остались в целом такими же. Медведев повторил приведенное в первом издании книги заявление о том, что вина Сталина в этом убийстве «почти доказана»[324].

В 1990 г. был опубликован второй том биографии Сталина, написанной Робертом Такером[325]. В этой своеобразной «психологическо-исторической» работе убийство Кирова предстает как заговор, тщательно спланированный Сталиным, цель которого заключалась в развязывании крупномасштабной кампании террора против своих реальных и потенциальных оппонентов в партии. Такер разрабатывает старые источники, такие как книга Орлова и «Письмо старого большевика», и новые, появившиеся на свет в эпоху гласности; следует отметить, что ко всем им он относится некритически. При этом Такер не сомневается в виновности Сталина: «Вне всяких сомнений, ответственность за данное убийство несет этот человек с бесстрастным лицом [т. е. Сталин]»[326].