Загадка Красной Вдовы

– Нет, мой мальчик. Нет, если бы Гай смог показать тот единственный способ, которым было совершено убийство. В полиции его могли посчитать немного тронутым, но никто бы уже не принял это во внимание после показаний против доктора Арнольда. У Арнольда и раньше была причина для того, чтобы убить Гая. Теперь у него появилась причина сделать это без промедления. Кстати, он имитировал голос Бендера именно по той причине, которую назвал Мастерс, когда заподозрил его в убийстве.

Гай не знал, сколько пройдет времени, прежде чем Бендер умрет, – вот что сказал наш друг-инспектор, полагая, что Гай использовал кураре. Но как он мог это знать, если не знал даже, какой именно яд был во фляжке? Конечно, он не хотел рисковать, не хотел, чтобы Бендера нашли живым, когда еще оставался шанс на спасение. Вы видели лицо Арнольда, когда тот узнал, что мертвец подавал голос еще целый час?

Итак, мы переходим к следующему преступлению и тем приготовлениям, которые понадобились Арнольду, чтобы нанести последний удар. Вот тогда я и понял мотив. Арнольд планировал подловить Гая, когда тот будет один во Вдовьей комнате, и воспользоваться старым шприцем. Никакая особая осторожность не требовалась – мы все думали только о скрытом механизме. Но сначала Арнольду предстояло…

– Что?

– Подготовить Изабель к тому, что она должна была сказать на следующий день. Большинство докторов прибегают к гипнозу, работая с невротиками, и Арнольду нужно было сделать ей постгипнотическое внушение. Конечно, это было бы невозможно, если бы она в глубине души не считала Мантлинга виновным в смерти Гая. Мне пришлось это проверить. Вы наверняка знаете тот трюк, который может продемонстрировать хороший гипнотизер. «Завтра, ровно в три десять вы позвоните такому-то и скажет то-то. Вы также забудете о том, что вам это внушили». После убийства Бендера Арнольд провел с Изабель большую часть вечера. Есть вещи, которые можно сделать с помощью гипнотического воздействия, и есть вещи, которые сделать нельзя. По силам заставить человек ударить кого-то резиновым ножом, потому что подсознание понимает, что это всего лишь резина. Но он не будет делать то же самое настоящим ножом. С помощью постгипнотического внушения можно заставить человека пойти на следующий день к другу и сказать: «Я только что вернулся из России, где меня упрятали в тюрьму». Его внутреннее «я» сочтет это вполне возможным и не противоречащим его характеру. Но нельзя заставить человека сказать: «Я готов поклясться, что Джон Андерсон насмерть зарезал моего брата», если он искренне в это не верит.

Изабель верила. Но весь тот вздор, который она несла, не соответствовал ее характеру и звучал так, словно она только что вышла от психиатра, испробовавшего на ней весь набор своих трюков. Вся эта история, со множеством подробностей как бы из ее детства, убедила меня, что она – лишь голос, а граммофонная игла – Арнольд. Стоит ли говорить, что все ее улики – окровавленный нож, записная книжка с вырванными страницами, фляжка и постановочный пузырек с цианидом – были подброшены Арнольдом в комнату Мантлинга до убийства Гая, когда мы все находились внизу? Арнольд также понимал, что, если потом она станет отрицать свои показания, мы сочтем это вполне естественным и объяснимым, но свидетели подтвердят, что она действительно это говорила.

– Но что со светом в комнате Гая? Его включали?

– Да. Это единственное, что Изабель сделала сама. Она встала посреди ночи и заглянула в комнату Гая, сама не зная зачем. Вы спросите – как я спросил вас сегодня, – почему она сказала, что Мантлинг (который, конечно, не выходил из своей комнаты) спускался по лестнице со шприцем, в то время как Гая убили молотком. Ответ на этот вопрос объясняет и действия убийцы: это было гипнотическое внушение, которое Арнольд сделал Изабель, когда планировал использовать шприц. Но потом он понял…

– Понял?

– Если бы он сделал укол, мы подумали бы о том, что говорил сегодня Мастерс: убийца – Гай, и либо его смертельная ловушка сработала против него, либо он покончил с собой. Если бы что-то пошло не так и Изабель не дала бы показания, судьба Арнольда была бы решена. И все же он рискнул. У него бы даже получилось, но…

Мастерс кивнул:

– Вы правы, сэр. Он ударил слишком сильно и, вместо того чтобы оглушить, убил Гая молотком. А потом челюсти у мистера Гая сомкнулись так, что он не смог их разжать…

– Челюсти сомкнулись? – вмешался Терлейн. – А они-то при чем? Ведь он хотел сделать укол?