Загадка Либастьяна, или Поиски богов

Не колеблясь, принцесса приблизилась и коснулась рукой «поверхности» воронки. Тьма облекла и поглотила богиню. Через вечность, а может быть, в тот же миг (время не имеет власти в Межуровнье) Элия оказалась стоящей в широком коридоре с высокими арочными проемами, которые выгибались торжествующими, изысканными дугами с такой невесомой легкостью, словно были созданы из бумаги. Отшлифованная до блеска громадная, казавшаяся цельной каменная плита пола, сотворенная из материала, близкого по структуре к бледно-золотистому мрамору, сияла отраженным светом светильников. Лампы, подобные необыкновенно большим драгоценным камням различной формы (или и в самом деле являющиеся ими), были закреплены в когтях статуй, изображающих хищных драконов черного, зеленого, золотого и серебряного цветов. Причудливые изваяния, выполненные с высоким мастерством из камня, стекла, застывшей воды, дыма, металла, огня и иных материалов, само название которых было неведомо принцессе Лоуленда, застыли в нишах по периметру коридора. Статуи и стены, закрытые панелями зеленого малахита, походили на те, которые принцесса некогда видела в зале у Злата, том единственном помещении его обители, где ей довелось побывать.

Широкий коридор шел вперед и в нескольких десятках метров впереди резко поворачивал направо. Но гораздо ближе, чем этот поворот, находились те, кого в первую секунду принцесса тоже приняла за гигантские – в полтора человеческих роста – статуи из неведомого синего металла. Изваяния эти изображали вооруженных длинношипастыми дубинками гигантских чешуйчатых лягушек с пятью рогами на морде и красочным изобилием бородавок.

Когда «статуя» повернулась в профиль, Элия поняла, что рога занимают и большую часть спины, образуя высокий твердый гребень, подобный драконьему, и что перед ней вовсе не статуи, а живые охранники покоев Повелителя Межуровнья.

«Демоны!» – отстраненно подумала принцесса, когда пустой, холодный взгляд монстров уставился на нее, и, с равнодушным спокойствием встретив его, продолжила идти вперед, даже не сбившись с шага.

«Богиня с Уровней!» – решили демоны, молча проводив Элию взглядами, но не сделали попытки задержать ту, которой некогда было дано дозволение Повелителя здесь находиться, впрочем, показывать дорогу женщине тоже никто не бросился.

Миновав очередную пару демонов, принцесса не удержалась и тихо обронила:

– Классные бородавки!

Кажется, страхолюдные жабы сочли это комплиментом и приосанились.

Коридор сделал еще один поворот, потом еще, на каждом участке пути принцесса видела все тех же гигантских рогатых бородавчатых лягушек, искрящийся мрамор и статуи, изредка, ради разнообразия, попадались закрытые двери. Несмотря на присутствие молчаливой стражи, владения лорда Злата оставляли странное ощущение пустоты и пронзительного одиночества. Лоулендский замок, где сроду не держали много слуг, больше полагаясь на стандартный набор бытовых заклинаний, не казался Элии столь необитаемым даже в период летнего затишья между балами, когда не приветствовались даже краткие официальные визиты знатных особ.

Через несколько минут богине начало чудиться, что она идет по лабиринту в форме меандра и будет брести так вечно, год за годом, век за веком. Но наваждение моментально пропало, стоило принцессе, завернув еще раз за угол, оказаться перед распахнутыми дверями, ведущими в просторную десятиугольную залу, выдержанную в строгих малахитовых тонах с вкраплением темного дерева. В высоких стрельчатых окнах, которые тянулись от пола до потолка, по-прежнему отражались красоты и ужасы многочисленных миров Вселенных. Статуи драконов в нишах между окнами и узор пола (запутанный серебристый лабиринт, не имеющий выхода или ведущий в бесконечность, состоящий из драгоценных камней в резных стенных панелях) сверкали в свете ажурных хрустальных люстр, свисающих со стрельчатых сводов высокого потолка. Несколько мягких диванов и кресел, расставленных в видимом беспорядке, и центральное малахитово-зеленое кресло с подлокотниками в виде драконов были пусты. Но поблизости от высокого кресла хозяина стояло еще одно, то самое, на котором некогда сидела принцесса. Осталось ли оно с тех времен или было поставлено вновь, как намек на неизбежность встречи? Решив, что она этого никогда не узнает, Элия вошла в залу и огляделась. На миг взгляд принцессы задержался на одном из окон, отражающем (богиня могла бы поклясться!) гостиную в ее собственных покоях.