Загадка Линден-Сэндза

— Подумай, что происходит, когда ты стреляешь из автоматического пистолета. Отражатель выбрасывает пустую гильзу вправо от стрелка, и она падает в ярде или двух за его спиной. Гильза получает весьма сильный импульс. Обычно она несколько раз отскакивает от земли, если я правильно помню. Можешь мне поверить: если бы выстрел был сделан с того места, где прятался Флитвуд, гильза не упала бы в том месте, где подобрал ее Каргилл.

Уэндовер задумался.

— Хорошо, кто же тогда стрелял? — спросил он. — Если бы этот выстрел был сделан со скалы, гильза не могла бы проскакать такое расстояние и тем более перепрыгнуть волнорез. А по ту сторону волнореза не было больше никаких следов, кроме следов Флитвуда. — Он снова замолчал, напряженно размышляя. — Ты говорил, что в деле Армадейла есть недочет. Не об этом ли ты говорил?

Подняв глаза, Уэндовер заметил мадам Лоре-Деруссо, идущую через лужайку неподалеку от них.

— Как удачно! — сказал он, глядя на нее. — Не будешь возражать, если я задам твоей свидетельнице несколько вопросов, Клинтон?

— Нисколько.

— Тогда идем.

Уэндовер рассчитал все так, чтобы придать их встрече вид случайного совпадения. И на интересующую его тему он заговорил лишь после коротенькой легкомысленной беседы.

— В пятницу вечером, мадам, вы, должно быть, насквозь промоют, прежде чем добрались до отеля? Надеюсь, это не сказалось на вашем здоровье?

— Да, вы совершенно правы! — с готовностью откликнулась мадам Лоре-Деруссо. — Была настоящая дождевая буря… Как это говорится по-английски?

— Гроза, ливень, — предположил сэр Клинтон.

— Да? Une pluie battante. Я была вся мокрая!

— А когда же начался этот дождь, не помните? — с безразличным видом поинтересовался Уэндовер.

Мадам Лоре-Деруссо не заколебалась ни на секунду:

— Эго было после того, как автомобиль начал возвращаться в отель. Через несколько минут после этого.

— Да уж, вы должны были промокнуть до нитки, — посочувствовал Уэндовер. Кстати, а Стэйвли — когда вы встретились с ним, он был в плаще или держал его перекинутым через руку?

И снова француженка ответила без малейшего раздумья:

— Держал на руке. В этом я совершенно уверена.

Вопросы Уэндовера на этом исчерпались, и он перевел беседу в другое русло, а вскоре друзья и вовсе откланялись, предоставив мадам заниматься своими делами. Когда они отошли на порядочное расстояние, сэр Клинтон взглянул на друга:

— Это твоя собственная находка или цитата из классики? В любом случае, ты делаешь успехи. Вот разозлится Армадейл! Но будь добр, держи это при себе. Меньше всего я хочу, чтобы какие-либо сведения разнеслись по округе!

Глава 12. Загадка Фордингбриджа

— Итак, вторник! — провозгласил сэр Клинтон, спустившись к завтраку и увидев Уэндовера уже за столом. — День, в который Флитвуды обещали наконец выложить карты на стол. Ты как следует подготовился играть свою роль адвоката дьявола, старина?

Уэндовер, похоже, пребывал в хорошем расположении духа.

— Армадейл выставит себя полным дураком, — сказал он, даже не пытаясь скрыть радость от этой мысли. — Как ты и говорил, в его драгоценном деле дыра величиною с дом.

— Так ты наконец ее увидел? Теперь послушай, старина. Армадейл — совсем неплохой парень. Помни, он всего лишь выполняет то, что считает своим долгом. И если отнестись к нему без предубеждения, то следует признать, что он прекрасно делал свою работу. Вспомни хотя бы, как здорово действовал он в то первое утро, когда носился по округе, стараясь за такое короткое время собрать максимальное число улик. Ты должен понять: я не намерен приносить его в жертву на алтарь Флитвудов. Когда он будет допрашивать этих людей, не должно быть никаких внезапных разоблачений, которые выставят его на посмешище в их глазах. Если хочешь, можешь заранее поделиться с ним своими идеями.

— С какой стати я должен ему заранее рассказывать? Не мое дело мешать ему, если он хочет выставить себя ослом!

Брови сэра Клинтона сошлись у переносицы. Упорство Уэндовера явно разозлило его.

— Пойми одну вещь, — снова заговорил он. — Я не вправе стоять в сторонке, пока ты будешь делать из полиции посмешище. Я признаю, что Армадейл вел себя бестактно по отношению к тебе, и возможно, ты вправе при случае с ним рассчитаться. Если это не выйдет за пределы вашей личной беседы, я возражать не стану. Однако если ты намерен устроить публичный скандал — что ж, тогда я просто сам просвещу инспектора и тем самым обезврежу твое оружие. Таким образом, он избежит глупого положения. Вот мое решение. Так что ты предлагаешь?

— С такой стороны я к этому вопросу не подходил, — откровенно признался Уэндовер. — Конечно ты совершенно прав. Так давай сначала ты намекнешь ему, чтоб был поосторожнее, а я потом объясню ему его ошибку, если он сам к тому времени не догадается.

— Тогда все в порядке, — ответил сэр Клинтон. — Ставить полицию в глупое положение — опасная затея. А инспектор — слишком хороший человек, чтобы делать из него шута. Он, как и все мы, ошибается, но между этими ошибками он делает множество полезных вещей.