Загадка Николы Тесла

— Ты уходишь и больше уже не вернешься?

— Нет, — мягко отвечает Тесла, — это ты уходишь. Сейчас ты поедешь к себе домой, в Грамерси-парк, потом в Европу, потом… получится так, что мы никогда больше не увидим друг друга. Мы с тобой долго дружили, и это было славное время для нас обоих.

— В этой жизни, Никола. А в другой? Мы ведь встретимся в другой, верно?

— Ах, — вздыхает Тесла, — вот мы и достигли точки, когда слова бесполезны; слово не способно правильно передать даже человеческую мысль; а для мыслей той сферы, что находится, так сказать, за пределами человеческой Солнечной системы, оно и вовсе пустой звук. Я буду говорить на своем родном языке, в нем слов не существует. На долю мгновения мой дух обратится к твоему, и сообщит ему кое-что, не много, ибо многого ты и не сможешь постичь при твоей ограниченной человеческой способности мышления.

Проходит мгновение. Марк Твен удивленно поднимает брови, вливается взглядом в лицо Теслы.

— Это как сон, — говорит он наконец, — мне кажется, что я лишен плоти, крови, костей, что я — всего лишь мысль, скитающаяся, бесплодная, бесприютная мысль, заблудившаяся в мертвом пространстве и вечности. Нет ни бога, ни Вселенной, ни человеческого рода, ни жизни, ни рая, ни ада. Все это — чистое безумие, ребяческий каприз воображения, не сознающего, что оно безумно, словом, сон.

— Все признаки сна налицо, — говорит Тесла, — мог бы догадаться и раньше. Сейчас ты проснешься, и я исчезну, растаю, превращусь в ничто. Ты останешься один в бесконечном пространстве и будешь вечно бродить в одиночестве по безбрежным просторам, без друга, без близкой души, ибо ты — мысль. Единственная реальность — мысль, неразрушимая, неугасимая. А я, твой покорный слуга, лишь открыл тебе тайну бытия и дал волю. Да приснятся тебе другие сны, лучше прежних…

* * *

«Он исчез, навсегда смутив мой покой; я понял, что все сказанное им — правда», — прочитал Саров последнюю строчку повести. Слева, на полях, виднелся след ногтя.

«Марк Твен прав, — подумал Саров, — все — сон. Что-то мне слишком часто стали сниться сны в последнее время, — он ущипнул себя за руку, скривился от боли, — не сон, однако». Он посмотрел на часы — час ночи, вот ведь зачитался! А о чем читал, хоть убей, не помнит. Он принялся перелистывать вторую половину повести. Маги, безумные старухи, бесноватые патеры, любовные шашни, стычки печатников с двойниками, тюремные подземелья и костры инквизиции — все эти извивы и навороты сюжета он видел как будто впервые, натренированное сознание отсекло их, как ненужные детали, арабески для привлечения читающей публики, остались лишь фрагменты, сложившиеся в воображаемый диалог Теслы и Марка Твена.

«Или — не воображаемый, или — не диалог, — подумал Саров и тут же мысленно поднял себя на смех: — Да ты не тронулся ли умом, парень, это тебе даже не Тунгусская катастрофа, это мистика чистейшей воды, тебе в мистику по штату верить не положено, ты ж у нас физик, ученый и вообще уравновешенный тип, ты все лженаучные теории раскалываешь на раз-два-три! Но о чем-то подобном они, судя по всему, говорили много: о времени, пространстве, о других мирах и возможности другой жизни, это естественно, как и то, каким образом это все преломилось творческим воображением Марка Твена Нам-то что это дает? Непонятно. Столько всего наворочено! Поищем-ка еще пометки».

Нашлась одна, во второй части. Вернее, было две короткие черточки на одной странице, где речь шла о гаданиях, предсказаниях и зашифрованных посланиях, Саров сложил отмеченные фразы. Получилось:

«Не подлежит сомнению, что правильное толкование так же важно, как и точность формулировки самого послания, — заметил Сорок Четвертый. — Не поймешь начало или конец послания, обязательно исказишь их при толковании, и тогда суть послания не дойдет по адресу, утратится, и будет причинен большой вред».

«Не подлежит сомнению, — подумал Саров, — что пора с этим завязывать. Скоро в любой фразе мне начнет мерещиться скрытое послание. Перечитаю через несколько дней на свежую голову, там и посмотрим, тогда и подумаем».

Он отложил рукопись и блаженно потянулся.

Глава 13 Сонная круговерть

Саров упал на кровать. Она ласково приняла его в свои объятия. «Ого, — отметил он, — водяной матрац! Как нас, однако, встречают! — он блаженно потянулся. — На таком только спать и спать. Д-да, только спать. Как, интересно, на нем любовью заниматься? И как у хозяйки с этим делом? — скакнула мысль в сторону. — Все! Шалишь! — остановил ее Саров. — Сейчас не об этом. Сейчас — спать. Спать. Спа-а-а», — он сладко зевнул и провалился в сон.