Загадка о морском пейзаже

Единственной деталью офицерской формы, которую Вильмонт имел при себе, была зеленая пограничная фуражка с металлической кокардой. Кукушкин вручил ее одетому в цивильное платье жандарму еще на причале.

— Наденьте фуражку, когда окажемся в лесу, чтобы мои солдатики вас случайно не приняли за контрабандиста и не застрелили.

Хотя ношение фуражки без полной офицерской формы являлось грубым нарушением устава, Вильмонт собирался послушаться совета пограничного начальника.

* * *

В нужный район в шхерах отряд прибыл вскоре после наступления темноты. Луна еще не взошла. Вильмонта приятно порадовало, что высадка нескольких десятков солдат в полной экипировке прошла максимально скрытно и почти бесшумно. В действиях пограничников чувствовалась великолепная выучка. Все детали их обмундирования были отлично подогнаны, металлические части ружей обмотаны тряпками.

* * *

Версты три они прошагали по сумрачному северному лесу. На марше все хранили молчание. Тишину сосновой рощи не нарушал даже топот солдатских сапог. Эти воины-егеря умели буквально сливаться с природой, становясь неслышными и невидимыми для своих врагов.

Вдруг где-то впереди прокричала лесная птица, и все остановились. Это был условленный сигнал от высланного вперед дозора. Командир с вахмистром, а с ними и Вильмонт отправились проверить, в чем дело.

Темный силуэт солдата из передового дозора вырос перед офицерами, словно из-под земли. Вполголоса он доложил ситуацию. Оказалось, что еще днем к месту предполагаемой высадки контрабандистов был отправлен наряд из двух солдат и унтер-офицера. Им приказано было вести скрытное наблюдение до подхода основных сил. Но и контрабандисты тоже заранее выслали разведку. Их лазутчики оказались более ловкими. Они сумели обнаружить солдат и в два ножа сняли их. Унтер-офицера бандиты захватили живьем и долго истязали, пытаясь выяснить: случайно ли здесь оказался пограничный дозор, или «зеленые фуражки» предупредили о готовящейся высадке. Но в конечном итоге злодеев настигла заслуженная кара: подоспевшие разведчики из передового охранения расправились с ними по-тихому, без стрельбы.

* * *

Луна еще не взошла, поэтому офицерам приходилось подсвечивать себе фонариками. Старший дозора был еще жив. Он лежал на расстеленном плаще совершенно голый рядом с тлеющим костром, на котором его мучители раскаляли лезвия своих ножей. Тело несчастного покрывали многочисленные колото-резаные раны, ожоги и гематомы. Пробитая в нескольких местах штыком грудь его высоко вздымалась, ноги с перебитыми голенями и торчащими костями имели ужасный вид. Около него копошился с бинтами солдат-фельдшер. Но, похоже, это было уже бесполезно.

Как только умирающий увидел командира, он весь подался ему навстречу.

— Я ничего им не сказал, — прохрипел он.

Кукушкин опустился перед ним на одно колено и благодарно сжал его руку.

— Я в этом не сомневался, Луконин… Теперь слушай приказ: я запрещаю тебе умирать. Ты меня понял, старина? Сейчас тебя положат на носилки и быстренько отнесут на катер. А в Гельсингфорсе тебя определят в лучшую частную клинику. Я пошлю записку со своим вестовым. А там доктора знаешь какие — мертвого оживят! Только представь, Коля: фигуристые, молоденькие сестры будут каждый день омывать твое тело; на обед там подают не обычную солдатскую кашу или щи, а спрашивают, чем бы тебе хотелось сегодня побаловать свое брюхо. Это не то что в военном госпитале! Там ты быстро поправишься. Так что не лишай себя такого удовольствия.

Проследив, чтобы четверо солдат как можно более бережно несли носилки, Кукушкин подошел к телам убитых контрабандистов. Пластун из передового дозора указал командиру на их старшего. Его труп лежал отдельно от остальных. Одежда на убитом была частью расстегнута, а частью разрезана спереди ножом. Грудь и живот убитого покрывали татуировки, наподобие тех, что делают себе моряки.

Анри даже не сразу понял, что перед ним труп. Настолько «живой» была поза убитого. Казалось, он еще продолжает бороться со смертью, выгибая спину мостиком, согнув ноги в коленях, яростно запрокинув руки за голову. Похоже, что убившим его солдатам было непросто вырвать оружие из этих судорожно скрюченных пальцев. Рядом с трупом были в аккуратном порядке разложены обнаруженные при лазутчике вещи: часы на цепочке, компас, спички, пачка папирос, несколько обойм к винтовке, плитка шоколада, фляга, бинокль.

Кукушкин не скрывал от жандармского капитана, что на границе свои законы:

— Они нас убивают. Мы их тоже не щадим. Только за этот год погибли в стычках, замерзли, утонули не менее тридцати контрабандистов. Не считая раненых и изувеченных, которым удалось уйти от преследования. Бывает, также задерживаем дезертиров и пытающихся уйти за кордон преступников.