Загадка о морском пейзаже

Первые несколько дней слежку за домом вел только шарманщик. Через местное отделение полиции капитан выяснил, что интересующая его квартира арендована супругами Уткиными, у которых есть также малолетний сын. Но почему-то Анри сразу подумал, что это может быть его сын. Вильмонту очень хотелось увидеть мальчика и убедиться в своей догадке. Однако теперь следовало быть особенно осторожным. Капитан даже матросу-бродяге запретил слишком близко приближаться к интересующему его дому. Но тут филер Чесноком проявил удивительную изобретательность, сумев устроиться чернорабочим к владельцу дома на холме. Анри и мечтать не мог, что скоро будет иметь свои глаза и уши в непосредственной близости от противника.

Именно в эти дни, когда контрразведке удалось наладить наблюдение за логовом террористов, в Гельсингфорс стали небольшими группами прибывать революционные боевики. Некоторые из них числились в агентурной картотеке Охранного отделения, и Анри, который держал в голове тысячи учетных карточек, смог по известным ему приметам установить их личность. У одного из вновь прибывших — поляка по кличке «Леший» с их прошлой встречи отсутствовали два верхних передних зуба. Этот Лешек Шиманский был тогда молод и глуп и при аресте бросился на Вильмонта с ножом, за что получил сильный встречный удар кулаком в лицо. Потом он сбежал с якутской каторги и, по донесениям информаторов, заслужил у товарищей репутацию очень решительного и неустрашимого фанатика. За свободу своей Родины Шиманский готов был без колебаний пойти на смерть.

Как-то в дом наведался одинокий господин, которому филеры дали кличку «миссионер». Анри поинтересовался у своих агентов: за что они дали незнакомцу такое необычное прозвище. Бывший студент Чесноков пояснил:

— Он шел на конспиративную квартиру, словно Христос на Тайную вечерю, где его ждут верные ученики и апостолы.

Фигурой и лицом он, неизвестный господин, был похож на простого мужика-крестьянина, но одет был с заграничным шиком. Так выглядели наезжающие из-за рубежа проповедники протестантских и новоевангелических церквей. Как правило, это были выходцы из низов общества, добившиеся материального благополучия благодаря таланту увлекать в свою веру сотни и тысячи последователей.

* * *

Таинственный «миссионер» пробыл в доме всего несколько часов. Затем на узких улочках старого города ему удалось оторваться от опытнейших филеров. Все указывало на то, что скрывшийся тип принадлежит к высшему руководству террористической организации. Видимо, он прибыл из Европы, чтобы лично проинспектировать ход подготовки к завершающей стадии операции. Визит «миссионера» встревожил Вильмонта.

Осторожничать в такой ситуации было опасно, и Анри пришлось организовать наблюдение за постояльцами дома, когда они выходили в город. Благодаря этому он выяснил, что недавно террористы приобрели у частного владельца небольшую шхуну. Более десяти лет небольшой кораблик катал туристов в прибрежных водах Гельсингфорса и к близлежащим островам. Его часто видели вблизи крепости и у входа в порт. Военные давно привыкли к безобидной посудине и не обращали на нее внимания. Террористы вполне могли использовать примелькавшийся и не вызывающий подозрения у охраны корабль в качестве брандера, набив его трюм динамитом и внезапно направив в порт или навстречу выходящему царскому конвою.

Но вскоре Анри ожидало еще более впечатляющее открытие. Однажды его ребята доставили к нему в гостиничный номер молодого парня. Тот плакал, размазывая слезы по веснушчатым щекам, и канючил, чтобы его отпустили, так как он ни в чем не виноват. И что если он опоздает на судно, быть ему битым.

— Мой хозяин умеет так ловко вышибать зубы, что ему бы работать дантистом. А без зубов я лишусь должности в кают-компании, ибо официантам положено иметь приятственную наружность.

Оказалось, паренек приехал в находящийся под наблюдением дом и стал спрашивать швейцара, чтобы через него передать конверт постояльцам, проживающим на верхнем этаже. Однако служителя на месте не оказалось. Перед самым приездом юноши его вызвал к себе для какого-то поручения домовладелец. Посетителю же явно было лень самому подниматься наверх, чтобы лично передать письмо супругам Уткиным. Бачки на его висках, воротник кителя в золотых позументах, галуны на обшлагах — все это позволило не разбирающемуся в морской форме филеру думать, что перед ним офицер. Чесноков почувствовал, что наступает решительный момент, и вызвался выполнить поручение «вашбродия».

Довольный юноша тут же укатил. Прочитав письмо, Чесноков понял, что оплошал, упустив парня. Он тут же выскочил на улицу и стал ловить извозчика. Но проезжающие мимо ямщики-лихачи только матерились на ополоумевшего работягу, который желает барином проехаться с шиком на дутых шинах. Тогда Чесноков забежал в переулок и, угрожая револьвером, остановил первую встретившуюся ему пролетку. Вытряхнув из нее перепуганного пассажира и кучера, филер сам вскочил на козлы. Нещадно погоняя лошадей, полицейский агент помчался в ту сторону, куда скрылся юный офицер, и вскоре догнал его.