Загадка Отилии

Стэникэ налил вина, затем, сказав, что ему необхо­димо переговорить с кем-то в ресторане, вышел из ком­наты. Джорджета уселась поудобнее возле Феликса, об­дав его волной тонких духов. В зале вдруг заиграл хо­роший оркестр.

— Вы танцуете? — спросила Феликса Джорджета.

— Чуть-чуть...

По правде говоря, девушка как будто оробела. Феликс внушал ей уважение, она стеснялась юноши и силилась оставить свой привычный фривольный тон. Она расспрашивала его об университетской жизни, о коллегах. Фе­ликс любезно рассказывал обо всем, но заметив, что ста­новится скучным, умолк. Ему хотелось завести галант­ный разговор.

— Почему вы замолчали? Мне это интересно! — за­протестовала Джорджета. — В университете есть краси­вые девушки?

— Они не все безобразны, но разве такие красивые девушки, как вы, станут столько учиться, чтобы обеспе­чить свое будущее?

Этот неискусный комплимент все-таки привел Джорджету в восхищение.

— Вы считаете меня красивой? — спросила она.

— Очень красивой!

— Я польщена вашими словами! И вы тоже очень симпатичны.

Когда Стэникэ возвратился в сопровождении кельнера и толстого человека в смокинге, он был поражен мирной и невинной беседой Феликса и Джорджеты. Он ожидал другого.

— Я ухожу, пусть дадут счет, — заявил он. — А вы оставайтесь, если хотите.

Феликс отрицательно покачал головой, Джорджета также отказалась.

— Сегодня я устала и иду спать!

— Сколько с гостей причитается? — торжественно спросил толстяк.

Кельнер показал ему счет, и когда Стэникэ сделал вид, что намеревается расплатиться, человек в смокинге возразил:

— Вы не должны ничего!

— Дай вам бог здоровья, домнул Иоргу! — поблагода­рил его Стэникэ.

— Не забывайте меня! — сказал Иоргу. — Замолвите словечко домнулу Костаке, чтобы он продлил мой кон­тракт.

— Не беспокойтесь, — ответил Стэникэ и подошел к Иоргу поближе. — А чем же я целый день занимаюсь? Но я попрошу вас еще кое о чем. Знаете, к нему надо то и дело приставать, пугать его возможностью процесса и так далее, и мне приходится манкировать своими де­лами. Сейчас я немножко без денег, не можете ли вы дать мне двести лей? Гарантирую, что принесу вам продлен­ный контракт.

Иоргу, как и подобало коммерсанту, поразмыслил, слегка сдвинув брови, потом опять придал им обычное положение:

— Идет!

— Ура, выпьем еще бокал! — воскликнул Стэникэ. — Вы и не представляете себе, что такое контракт на это по­мещение. Какие дела здесь вершатся, ведь это прямо узловая станция! Чертов старик!

— Какой старик? — спросил Феликс, которого заин­тересовало, как зовут чертова старика.

— Ха-ха-ха, вы что, не знаете? — расхохотался Стэ­никэ. — Помещение — собственность дяди Костаке, а домнул Иоргу его арендует. Домнул Иоргу, позвольте вам представить племянника Костаке.

Домнул Иоргу протянул руку и весьма почтительно, по-купечески поклонился:

— Счастлив познакомиться. Прошу еще заходить к нам.

«Заняв» двести лей, Стэникэ вместе с Феликсом и Джорджетой вышел из комнаты. Феликс с удивлением увидел, что большой зал, где раздавались звуки вальса, уже полон хорошо одетыми людьми. Почти на каждом столике в ведерке со льдом стояло шампанское. Все взоры обратились на Джорджету, и какой-то господин даже сде­лал ей отчаянный знак, но девушка равнодушно пожала плечами. Стэникэ подозвал извозчика, и они втроем сели в экипаж.

Пока они ехали, Стэникэ все толкал локтем Феликса и подмигивал ему, что означало: «Поезжай с ней, не будь дураком!»

Джорджета и виду не подала, что заметила маневры Стэникэ, и лишь иногда дружелюбно взглядывала на Фе­ликса. Стэникэ под каким-то предлогом сошел в центре, а девушка попросила отвезти ее домой. Она жила на бульваре Елизаветы, близ парка Чишмиджиу. Феликс от вина слегка опьянел и уже утратил всякую щепетильность. Он не отступил бы и перед ночным приключением. Но все же ему было не совсем ясно положение этой девушки в обществе. Не вызывало сомнений, что она куртизанка, но ведь и здесь существуют неисчислимые градации. Джорджета выглядела такой утонченной, и он боялся, что совершит грубость, если попытается зайти к ней. Они со­шли перед довольно красивым трехэтажным домом. «Нет, конечно, эта девушка не какая-нибудь профессионалка лю­бовных дел», — подумал Феликс. Джорджета взглянула наверх и сказала, не уточняя:

— Я живу здесь!

В душе Феликса вспыхнула короткая борьба между врожденной порядочностью и подстрекательствами Стэ­никэ. Застенчивость победила, и Феликс сказал:

— Извините, я должен идти!

Джорджета посмотрела на него с нежностью, но так благопристойно, что опасения Феликса сделать ложный шаг возросли еще больше.

— Когда захотите повидать меня, приходите, — при­гласила его девушка. — После полудня я всегда дома, моя квартира — на втором этаже.