Загадка пенсиона"'Вальдберг"

Поняв, что миссис Даплхор любит поговорить, я с горестью решил набраться терпения.

— Так вот, сняли они два номера, 14 и 16, это напротив того, где случился теперешний ужас. Занесли вещи, и после того как устроились, спустились они сюда, обедать. И вот, представьте себе, секретарь спустился сюда с небольшим саквояжем. Сразу было ясно, что в саквояже что-то ценное, раз они побоялись оставить его в номере. На ночь саквояж она взяла к себе.

Рассказывая это, миссис Даплхор активно помогала себе мимикой, чем придавала своему рассказу ещё больше таинственности.

— И вы представляете, утром обнаруживается, что из саквояжа пропала небольшая шкатулка с драгоценностями. К счастью это были не все сокровища этой дамы, а лишь те, которые она брала в поездки. А то бы её, бедняжку, хватил удар. Вызвали полицию. Инспектор всё осмотрел, всех допросил, всё, казалось, проверил. Ничего! Никаких следов. Шкатулка испарилась. А ведь эта дама, тоже спала с закрытыми ставнями и закрытой изнутри дверью. В соседней комнате спал её секретарь, который тоже, как и она, ничего не слышал. В общем, и так и сяк крутилось следствие, и, в конце концов, решили, что шкатулку, видимо, похитили ещё до прибытия сюда. Возможно, на вокзале в Лондоне, они ехали из столицы, ловко поработал какой-то карманник.

Этот рассказ меня заинтриговал, и я слушал миссис Даплхор с должным вниманием. Ей это льстило, и она рассказывала с душой, стараясь ничего не пропустить. Слушая хозяйку пенсиона, я вспомнил холмсовское умение расположить к себе собеседника.

— Полиция выяснить ничего не смогла, — продолжала миссис Даплхор, — а закрыть дело они хотели. Ну и исход дела решило то, что хозяйка шкатулки, прибыв сюда, ни разу не заглядывала в саквояж, и сама была не уверена в том, были ли там её драгоценности, на момент кражи, здесь, при ней. Она же потом сама и согласилась: раз в комнату ночью, когда она спала, проникнуть было не возможно, то шкатулка пропала ещё до прибытия в пенсион. На том все и согласились. А я теперь думаю, что шкатулка пропала здесь.

При этой фразе она широко раскрыла глаза и посмотрела на меня в упор. От этого у меня по спине пробежал холодок.

— И я молю Бога, чтобы мистер Шерлок Холмс раскрыл эту тайну, — и помолчав, добавила. — Хотя может я и ошибаюсь.

— Но почему вы решили, что это и то происшествие связывает вместе ваш пенсион?

— Не знаю, мистер Уотсон, кажется мне так и всё.

— Хорошо. Я думаю, то, что вы рассказали, миссис Даплхор, очень важно. Я передам это мистеру Холмсу, — пробормотал я заинтригованный.

— Передайте, передайте мистер Уотсон, — с этими словами она удалилась заниматься своими делами. Надо было готовить завтраки для постояльцев. Жильцов в пенсионе в этот момент было всего пятеро и это к счастью не создавало помех следствию.

Я, взволнованный рассказом хозяйки пенсиона, и сгораемый от нетерпения сообщить услышанное Холмсу, вышел в холл, и увидел моего друга у стойки бюро. Он отдавал портье какой-то ключ и при этом спросил его:

— Мистер Уилким, здесь у вас, дежурит ночной портье?

— Да, мистер Холмс. Я и хозяева, дежурим попеременно.

— В ночь происшествия, дежурил…

— Дежурила миссис Даплхор. Прошедшей ночью дежурил хозяин.

— Следовательно, сегодня дежурите вы?

— Совершенно верно, мистер Холмс.

— Благодарю, — ответил мой друг и направился ко мне.

— Скучаете, Уотсон!

— Вовсе нет. У меня есть новость для вас.

— Поднимемся в пятнадцатый номер и вы расскажите.

В номере Хопкинса не оказалось. Вместо него там находился констебль.

— А где инспектор? — спросил Холмс.

— На станции, телеграфирует в Скотланд-Ярд, сэр.

Холмс попросил оставить нас вдвоём, после чего я передал рассказ хозяйки. Холмс, выслушав меня, некоторое время оставался в раздумье, но на его лице можно было прочесть некоторое удовлетворение.

— Уотсон, вы мне здорово помогли. Ваше известие ещё больше убеждает меня в правоте моей гипотезы, — наконец сказал он, глядя невидящим взглядом в окно.

Спрашивать о сути его гипотезы не имело смысла, он не стал бы сейчас делиться своими догадками. Я это хорошо знал и ограничился лишь банальной репликой:

— Я рад, что помог вам.

Но, похоже, моих слов он уже не слышал, погрузившись вновь, уже с лупой, в исследование пола перед кроватью и перед дверью.

Поползав на коленях, минут пять, он с удовлетворением встал. Протянув мне лупу, поднёс ладонь, на которой лежали какие-то микроскопические волоски.

— Взгляните, — предложил он.

Я посмотрел через лупу.

— Похоже на обгоревшие нитки.

— Ваше предположение, Уотсон?

— Возможно, стреляли через подушку, и поэтому выстрел был тих.

— Уотсон! Уотсон! Пожалейте мой слух.

— Ах, ну да… — я хлопнул себя ладонью полбу.

— Вот именно. Здесь перьев было бы как в курятнике. Преступник был в номере и стрелял из револьвера, плотно и хорошо укутанного в какую-нибудь материю, например, в большое полотенце. Уотсон, идёмте к хозяину. Он, я полагаю, у себя в кабинете.