Загадка полтергейста

Ожили громкоговорители, развешенные на всех корпусах Чумных Земель. Старые рупоры завывали невнятными голосами, их рев складывался в единую какофонию, злую пародию на стандартные музыкальные вступления, предшествующие массовым объявлениям.

Борланд повернулся и бросился бежать по разбитой дороге. Он промчался мимо неподвижных поездов, прыгая через рельсы, затем свернул к широкому поперечному мосту, под которым образовался своего рода тоннель.

Деструктор стоял посередине. Он медленно поднял морщинистую голову, и его красные глаза злобно сверкнули. Борланд добежал до него и вонзил в мерзкое тело нож.

Рупоры сбились на монотонный хрип, затем умолкли.

Тибет в бешенстве раскрыл рот, продемонстрировав длинные кривые зубы, которые тут же начали укорачиваться. На морде деструктора появилось удивление, и спустя несколько мгновений морда уже стала напоминать лицо.

Борланд выдернул клинок и отошел назад, глядя, как деструктор мутирует в обратном направлении. Кривые руки Тибета выпрямились, ноги приобрели человеческие формы. Еще минута – и перед сталкером стоял почти человек с бурой, вздувшейся кожей.

Тибет снова открыл рот, бессвязно чавкая. Издаваемые им звуки собрались в слово.

– С-с… па-а… си-и… бо, – вымолвил деструктор.

– Отпусти их, – приказал Борланд, подняв нож снова.

– Уже отпустил, – сказал Тибет совершенно спокойно. Его уши, щеки и нос втянулись, приобретая нормальные очертания, а лоб укоротился, отчего череп стал выглядеть как у человека. Лишь глаза остались красными.

Деструктор посмотрел на свои руки.

– Как ты сделал это? – спросил он. – Откуда ты знаешь, как пользоваться ножом?

– Я не знал, – ответил Борланд. – Я хотел тебя убить.

– Это теперь не нужно, – покачал головой деструктор. – Я не буду тебе мешать. Я пропускаю вас.

Послышался топот ног. Борланд повернулся. К нему мчалась его команда.

В живом, естественном состоянии.

– Я все еще вынужден вмешиваться в их мысли, – проинформировал Тибет, – чтобы они меня не убили.

– Возвращайся к своим, – сказал Борланд. – Пьедестал на севере отсюда.

– Я вернусь, – ответил Тибет. – Позже. Сначала мне нужно многое обдумать. Ты вернул меня… почти.

– Значит, такова твоя судьба, – хмыкнул Борланд.

– Судьбы нет, – произнес деструктор, рассматривая природу вокруг. Он закрыл глаза и вдохнул воздух.

– Радиация, – сказал он. – Хорошо.

Литера, Уотсон и Фармер подбежали к Борланду.

– Что случилось? – спросили они. – Ты цел?!

– Они не замечают меня, – прокомментировал Тибет, стоявший за спиной Борланда. – Так надо.

Сталкер обнял своих друзей, не выпуская ножа из рук.

– Я рад видеть вас, всех, – признался он, стараясь не думать о задумчивом деструкторе в метре за спиной и сохранить остатки разума в своей голове. – Честно, очень рад.

Борланд снова взглянул в глаза Литеры, веря, что на всем свете нет ничего чудеснее. Он совершенно не находил слов, чтобы выразить свое состояние.

– Ты… ты… – взволнованно шептала Литера, прижавшись к сталкеру. Ее губы дрожали.

– Она прекрасна, не так ли? – произнес Тибет. – Прекрасна и так загадочна.

Борланд продолжал смотреть на Литеру, стараясь разглядеть в ее глазах смысл всего безумия, что творилось вокруг.

«Ты знаешь, в чем ее связь со мной, Тибет?»

– Знаю, – ответил деструктор. – Это занимательно даже для меня.

«Скажи мне».

– Нет, – произнес деструктор, опускаясь на корточки и срывая травинку. – Ты должен сам это выяснить. Идите. И ищите свою истину. Каждый из вас обретет ее. Но каждый обретет свою собственную.

Борланд направился через тоннель.

«Удачи тебе, Тибет».

– Мы еще увидимся, – откликнулся деструктор. – Но все равно спасибо. И еще. Когда выйдете из тоннеля, не бойтесь смотреть на небо. Оно больше никогда не опустится. Я обещаю.

Глава 14 Файл Пророка

На своих напарников он даже не оглядывался. Не хотелось ему видеть выражений их лиц, какими бы они ни были. Сталкер слишком устал от новых впечатлений, и сейчас его разум просто не выдержал бы очередных расспросов, объяснений и тем более советов.

Лишь прошагав пару сотен метров по утрамбованному щебню, Борланд почувствовал, как напряжение понемногу отпускает его. Он попробовал спрятать нож, но перебинтованные ладони снова начали ныть, и пришлось двигаться дальше, удерживая рукоятку пальцами.

– Давайте отдохнем, – сказал он еще через пару сотен метров.

Литера коротко взглянула на него, одарив усталой улыбкой. Примерно такую нацепляют для чужого человека – из вежливости. Уотсон молча свернул с дороги и уселся на ствол поваленного дерева, пнув лежащий на пути камень и откатив его в бурую грязь. Фармер продолжал стоять на месте, все еще держа оружие на изготовку. Заметив это, Борланд сам отвел его к Уотсону. Литера присоединилась к ним последней, усевшись на противоположном конце бревна.

Минуту никто не произносил ни слова.

– Мы все еще живы, – сказал Борланд. Он знал, что подбадривать нужно самыми простыми словами.

– Да, – подтвердил Уотсон, шумно дыша. Шмыгнув носом, он снял рюкзак и вытащил наладонник.

– Что ты собираешься делать? – спросил Борланд. Уотсон отвернулся.