Загадка Рунного Посоха

— А теперь отдыхай и мечтай о мести, старый друг. Мы вместе насладимся ею.

Вдруг Калан поднял голову. В комнату вошел гонец.

— Что такое? Какие-то новости?

— Я прибыл с континента. — Гонец тяжело дышал. — У меня новости о Хокмуне и его воинстве, ваше превосходительство.

— Что там еще? — снова приподнялся на носилках Мелиадус. — Что известно о Хокмуне?

— Они скачут по Серебряному мосту, милорд!

— Они собираются вторгнуться в Гранбретань? — недоверчиво спросил Мелиадус. — Сколько у них бойцов?

— Пятьсот всадников, милорд.

Мелиадус засмеялся.

Глава 12 Новая королева

Калан подвел Мелиадуса к ступенькам трона, который заменил теперь зловещий Тронный Шар. На троне сидела Флана Микосеваар в усыпанной драгоценными камнями маске Цапли, с короной на голове и с королевской мантией на плечах. Перед ней на коленях стояли присягавшие ей бароны.

— Вот, — произнес Мелиадус голосом, прозвучавшим грубо и гордо в огромном зале, — ваша новая Королева. При Королеве Флане вы обретете истинное величие — то, о котором вы могли только мечтать. При Королеве Флане расцветет новый век — век удовольствия, смеющегося сумасшествия и всего того, чем дорожим мы, гранбретанцы. Весь мир станет нашей игрушкой!

Церемония продолжалась, каждый барон присягал на верность Королеве Флане. Когда наконец церемония закончилась, вновь заговорил Мелиадус:

— А где Адаз Промп, Главный Военачальник Гранбретани?

— Я здесь, милорд, — отозвался Промп. — И я благодарю за честь, оказанную мне.

Это произошло впервые, когда Мелиадус сообщил о том, что Промп вознаграждается властью над всеми другими военачальниками, исключая, безусловно, самого Мелиадуса.

— Доложи нам, как обстоят дела с мятежниками, Адаз Промп!

— Их осталось немного, милорд. Те Мухи, которых мы еще не прихлопнули, рассеялись, а их Гранд Констебль Джерек Нанкенсин мертв. Я сам убил его. Бреналь Фарну и немногие оставшиеся Крысы забились по норам где-то в Суссексе и скоро будут уничтожены. Все прочие объединились в своей преданности Королеве Флане.

— Это удовлетворяет нас, Адаз Промп. Я доволен. А что по поводу смехотворных сил Хокмуна? Они все еще продвигаются к нам?

— Именно так докладывают наши разведывательные орнитоптеры. Скоро они пожалуют к нам, милорд.

— Пусть себе, — засмеялся Мелиадус. — Пусть приблизятся, а потом мы сотрем их с лица земли. Идемте, мои капитаны, идемте.

И Калан повел Мелиадуса по ступенькам трона и через зал к воротам, которые охраняли теперь не стражники-Богомолы, а Волки со Стервятниками. Мелиадус сожалел, что не может этого видеть и насладиться еще больше своим триумфом.

После того, как двери за ними закрылись, Флана продолжала сидеть, замерев, на троне и думала о Д’Аверке. Она попыталась было поговорить о нем с Мелиадусом, но тот не выслушал ее. Ей очень хотелось знать, жив ли Д’Аверк.

Она также думала о том, что ей уготовано. Единственная среди знати Гранбретани, кроме, пожалуй, Шенегара Тротта, она прочла множество древних текстов, некоторые из них были легендами и якобы историей жизни до Трагического Тысячелетия. Она знала, что правит страной, которая находится на последней стадии упадка. Завоевательные войны, внутренняя борьба — все это было признаком предсмертной агонии, и хотя сама смерть могла наступить еще через двести, а может, и триста лет, она знала, что Темная Империя обречена.

Она молилась, чтобы явился кто-то более достойный занять ее место.

Глава 13 «Что ты видишь»

Мелиадус держал за поводья коня своего герольда.

— Рассказывай все, что видишь, а я через тебя буду руководить боем.

— Милорд, я расскажу вам все.

— Хорошо. Все ли войска собрались?

— Все, милорд. Они ждут вашего сигнала.

— Негодяя Хокмуна еще не видно?

— Видны фигуры, скачущие по Серебряному мосту. Если они не остановятся, то врежутся прямо в наши ряды.

— Не остановятся, — хмыкнул Мелиадус. — Нет, не теперь. Ты уже различаешь их?

— Я вижу блеск, как от серебра или сигнала гелиографа. Один, два, три, четыре, пять, шесть. Это солнце заставляет их так сверкать! Шесть серебряных зеркал. Интересно, что это может значить?

— Солнце на надраенных наконечниках копий?

— Не думаю, милорд.

— Ну, мы скоро узнаем.

— Да, милорд.

— Что теперь?

— Теперь я вижу шестерых всадников, милорд, во главе массы кавалерии. Каждый всадник увенчан сверкающим серебром. Ой, милорд, это так сверкают их шлемы! Их шлемы!

— Значит, они хорошо начищены.

— Эти шлемы закрывают их лица. Я едва могу вынести их блеск, такие они яркие.

— Странно. И все-таки их шлемы проломятся под ударами нашего оружия. Ты сказал капитанам, что Хокмуна надо взять живым, а остальных они могут убить?

— Сказал, милорд.

— Молодец.

— И я передал им то, что вы велели, — если Хокмун начнет хвататься за голову и странно вести себя, следует сразу же сообщить об этом вам.

— Превосходно, — захохотал Мелиадус. — Превосходно. Я отомщу им так или иначе.

— Они почти добрались до конца моста, милорд. Они нас заметили, но не остановились.

— Тогда подавай сигнал к атаке! — приказал Мелиадус. — Дуй в свою трубу, герольд! Они атакуют?

— Атакуют, милорд.