Загадка шотландского браслета

Свет от и так мигавшей лапочки начал тускнеть, намекая на то, что скоро и этот слабый источник освещения пропадет. Заметив это, Вика пошла быстрее и уже через несколько секунд оказалась напротив двери в кладовку. Открыв ее, не переставая при этом поглядывать в конец коридора, Вика схватила первое, что сочла более-менее пригодным: чугунную кочергу. Также на глаза ей попался фонарь, и девушка тут же потянулась за ним. Фонарь работал и, включив его, она тут же осветила весь коридор, но ничего необычного не увидела. Однако тихий скрип все продолжал слышаться где-то впереди, и Виктории ничего не оставалось, как продолжить путь.

Коридор, хоть и не являлся весьма длинным, на этот раз показался Вике просто бесконечным. Каждый шаг давался ей с трудом, а от страха к горлу подступил ком. «Еще чуть-чуть. Все будет хорошо. Вот увидишь!», – подбадривала она саму себя, но это мало помогало.

Когда до последней двери, ведущей в комнату со старым хламом, который она сегодня днем пыталась разобрать, оставалось несколько шагов, Виктории вдруг почудилось, что она слышит чей-то голос, шепчущий ее имя. Девушка прислушалась и действительно убедилась, что кто-то за дверью беспрестанно повторял «Виктория». Голос, хоть и походил на голос Брюса, в том же время показался ей чужим. Вслед за шепотом она также услышала тот самый скрип, что доносился до нее ранее: судя по всему, кто-то ходил в закрытой комнате, отчего половицы сухо и уныло скрипели.

Сжав в одной руке кочергу, а фонарь засунув в задний карман джинсов, Виктория потянулась к ручке двери, чтобы открыть ее, но стоило ей прикоснуться к холодному металлу, как ее точно пронзил разряд электрического тока. Помимо резкой боли перед глазами у девушки все замелькало, закружилось, так, что ей пришлось закрыть глаза и набрать воздуха в легкие, чтобы не закричать от боли и страха. Все это длилось каких-то несколько секунд, показавшихся Вике вечностью, и вскоре боль, равно как и неприятное состояние, прошли. Девушка решила открыть глаза, но то, что открылось ее взору, удивило ее не меньше, чем сильная боль до этого.

Коридор, до этого темный и пыльный, теперь оказался освещен лампами, прикрученными к его стенам, а на полу простиралась ковровая дорожка, столь яркая по цвету, что у Вики заболели глаза. Она и раньше видела эту дорожку, только выглядела она весьма потрепанной и потертой: дорожка лежала в коридоре, ведущем в гостиную на первом этаже. Дверь перед девушкой также преобразилась, и из зашарпанной сделалась новой и блестящей, а ручка выглядела отполированной и блестела в свете ламп.

Ничего не понимая, Виктория вновь взялась за ручку и, повернув ее, не почувствовав на этот раз никакой боли, открыла дверь. Комната, некогда заставленная коробками, выглядела, как обычный рабочий кабинет с массивным дубовым столом у стены и кожаным креслом перед ним. Если бы не слабый свет свечей на камине и не странный запах жженых трав, Виктория бы подумала, что в ней давно никого не было. Присмотревшись, девушка увидела в углу комнаты ширму, использовавшуюся для переодеваний, но сейчас за ней кто-то находился. Не отдавая себе отчета в том, что делает, а также в том, что вообще происходило вокруг, Вика пошла вперед.

Дойдя до ширмы, девушка остановилась. Где-то в глубине души она понимала, что происходящее в этой комнате – не более, чем вымысел или сон, но все выглядело через чур реальным. Набравшись мужества, Вика сделала еще один шаг и зашла за ширму. Ее взгляду предстала седовласая женщина, сидевшая на коленях и склонившаяся над открытым сундуком. Длинные седые волосы женщины были распущены и лежали на спине и плечах. Одета старуха была в белую ночную сорочку, облипавшую ее худое тело. Вика не могла разглядеть ее лица, так как женщина сидела к ней спиной, но увидь она его, ужаснулась бы, ведь в пожелтевшем, морщинистом лице узнала бы черты той, кто с таким хладнокровием в молодости пытался убить полковника Бэйли.

Старуха что-то шептала, слабо раскачиваясь из стороны в сторону. Вика, решив не вмешиваться, сделала шаг вправо, чтобы понять, чем же занята женщина. Оказавшись сбоку от старухи и увидев, что она держала в руках, Вика выронила от страха и неожиданности кочергу и зажала рот руками, чтобы не закричать. Металлический прут гулко ударился о пол, наделав при этом немало шуму. Старуха, словно выйдя из транса и поняв, что в комнате кроме нее кто-то есть, повернула голову на звук, и Виктории открылось ее лицо: злое, постаревшее, с глазами, тронутыми бельмом, отчего те казались полностью белыми, что придавало ей еще более зловещий вид.

– Кто здесь? – проскрипела Беатрис.

Виктория, хоть и стояла в шаге от нее, продолжала молчать, а старуха, по всей видимости, не видела ее то ли из-за бельма на глазах, то ли из-за того, что Вика все же пришла из другого времени.

С ворчаньем ведьма закинула в сундук то, что держала в руках до этого и, встав с колен, направилась к выходу из комнаты, так и не заметив Викторию.