Загадка шотландского браслета

Дождь все не переставал барабанить по окнам дома, а глухие порывы ветра завывали на улице, словно голодные собаки. Слова лились из Виктории, как из рога изобилия, и без прикрас и излишних преувеличений она рассказала викарию всю историю ее отношений с Брюсом, как ее помнила, начиная с их неожиданной встречи в Санкт-Петербурге. Все это время Джеймс Робертс слушал ее не перебивая, даже не задавая уточняющих вопросов. В какой-то момент девушке даже показалось, что мужчина задремал, но подняв глаза она встретилась с серьезным и сосредоточенным взглядом священника, который не отрываясь смотрел на девушку. Смутившись, Вика вновь опустила голову и продолжила говорить, желая тем самым избавиться хотя бы от части негатива, накопившегося у нее в душе.

Когда история подошла к концу, Вика почувствовала, как с ее плеч словно бы упал неимоверно тяжелый рюкзак, наполненный различными тяжкими думами, переживаниями, обидой и болью. Она даже физически почувствовала себя лучше и, распрямившись в кресле, сделала глубокий вдох. Джеймс все молчал, но теперь он уже не смотрел на Вику, а наблюдал за оранжевым пламенем искусственного камина.

– Весьма печальная история, – наконец сказал он, – и крайне таинственная.

– Таинственная? – удивилась Вика.

– Ну да, разве вы сами этого не видите?

– Если честно, то нет.

– А как же жуткая история той родственницы вашего партнёра, темная тень, что вы видели, невидимая сила, одолевшая вас на скамейке?

– Ах, вы про это, – сглотнув, сказала девушка и уже менее уверенным тоном продолжила, – что касается происшествия на скамейке, то думаю, что на меня накатил приступ паники, плюс усталость и холод одолели меня. В общем, все в месте. Я читала, что в моменты стресса человеческий организм может преподносить сюрпризы разного рода, в том числе и малоприятные. Тень в спальне, думаю, просто приснилась мне, а что касается несчастной родственницы, то это всего лишь грустное семейное предание. Я ведь даже не знаю, случилось это на самом деле или нет.

– Вы размышляете весьма трезво, логично и по-современному, – усмехнулся Джеймс, – молодости присущи такие умозаключения, но мне, как человеку более зрелому, кажется, что все тут не так просто, как вам видится.

– О чем вы? – спросила удивленная Вика.

– Была у меня одна прихожанка. Славная женщина. Бедняжке не повезло, и она рано овдовела. После смерти мужа стала часто ходить в церковь, вся ушла с головой в религию, а про дитя свое почти забыла. Крошке тогда только стукнуло три года. Сначала они вместе ходили на службы, а потом я стал видеть ребенка все реже и реже, зато мать заходила в церковь почти каждый день. Она все словно пыталась мне что-то сказать, только я, дурак, не мог этого разглядеть, а у нее, видимо, смелости не хватало начать разговор. Вскоре она пропала и не появлялась у меня несколько дней, что меня сильно удивило. Помню, я тогда еще подумал, что они уехали к родственникам. Однако вскоре мне позвонили из полиции и попросили явиться в участок. Та женщина уже несколько дней находилась под арестом… за убийство своего же ребенка. Я как узнал об этом, так чуть на пол не рухнул прямо перед следователем. Может быть, она и не являлась идеальной матерью, но чтобы убить свое дитя? Я в такое просто не мог поверить. Мне сказали, что ребенка обнаружили утопленным в ванной, а на теле нашли следы от побоев. Бедная кроха!

– Я немного не понимаю, зачем вы мне это рассказываете? – спросила встревоженная Вика, которой вовсе не хотелось выслушивать очередную неприятную историю. Хватало и семейных преданий семьи Бухан.

– Дело в том, что та женщина попросила полицию связаться со мной, чтобы исповедаться. Когда я зашел к ней в камеру, то просто не узнал ее. Передо мной явно был другой человек: вместо тридцатилетней женщины на узкой кровати сидела старуха: волосы седые, все лицо в морщинах, кожа желтая, как папиросная бумага. А худая какая! Она посмотрела на меня умоляющими глазами и начала рыдать и причитать, что она ничего плохого своему ребенку не делала и ни за что в жизни не сделала бы. Я тогда спросил, если не она, то кто, и говорила ли она об этом с полицией. Женщина покачала головой и сказала, что те все равно не поверили бы, ведь ребенка убил его отец. Я решил, что она умом тронулась, раз на покойника клевещет, но после услышанного в той камере засомневался. Женщина рассказала, что после похорон ее покойный муж начал захаживать к ней. Сначала не часто, может, раз-два в месяц, потом чуть ли не каждую неделю, а перед трагедией почти каждый день. Когда это только началось, он приходил к ней во снах весьма фривольного содержания. Бедняжка думала, что просто сильно тоскует по мужу, но потом как-то среди ночи услышала шаги на лестнице, только на ней никого не оказалось, а шаги все же раздавались и как дошли до ее кровати, так кто-то невидимый набросился на нее. В ту ночь она не видела с кем занималась любовью, но во снах до этого четко различала своего супруга.