Загадка штурмана Альбанова

В течение 1916 года в перерывах между вахтами он работал над «Записками…», нервное заболевание, видимо, обострили воспоминания: шаг за шагом, день за днем повторял он свою жизнь на «Св. Анне», свой страшный ледовый путь. Теперь было ясно, что «Св. Анна» никогда не вернется, и теперь он, может, проклинал себя, что не остался на судне, — может, тогда все было бы иначе…

В марте 1917 года рукопись была отпечатана в двух экземплярах, скорее всего, его старшей сестрой Людмилой Ивановной, работавшей в то время в Петрограде машинисткой (пока мне неизвестно, когда и где родилась его младшая сестра — Варвара). Первый экземпляр был отослан Брейтфусу для передачи в «Записки по гидрографии», а второй, переплетенный в виде большой книги с вклеенной картосхемой дрейфа шхуны и ледового похода, Альбанов хранил при себе. Ценность этого экземпляра в том, что в нем не было сокращений, сделанных при издании, в том числе по его просьбе, а в них могли содержаться очень ценные для нас сведения. И какова судьба той части дневника, которая не погибла с Луняевым; дневник он день за днем вел в пути и затем материалы из него легли в основу «Записок…»? Он хранил его при себе, и тот погиб вместе с ним? Вряд ли его хранение он кому-нибудь доверил бы, в том числе даже матери…

В сентябре 1917 года из-за обострения нервного заболевания В. И. Альбанов попал в Петроградский военный госпиталь, где был признан негодным к военной и морской службе. Возвращаться с этим заключением на флот в Архангельск не было смысла. До зимы он какое-то время работал на портовых судах в Прибалтике, а затем поселился в Ревеле…

Вскоре я получил ответ на мой запрос в Государственный архив Красноярского края:

«В документальных материалах архивного фонда Красноярского совета имеется письмо губернского исполкома в военный отдел от 18 мая 1918 года следующего содержания: «Исполнительный комитет предлагает Вам, предъявителю сего Альбанову В. И., моряку военного флота, для нужд Гидрографической экспедиции выдать паровой котел и машину во временное пользование».

Других сведений о полярном исследователе В. И. Альбанове не обнаружено. Обнаружены сведения о его сестре, Альбановой Варваре Ивановне, которая работала старшей воспитательницей в Доме матери и ребенка г. Красноярска».

Как много важных сведений в этом коротком с виду ответе!

Прежде всего становится известно, что в Красноярск он переехал не один, а забрал с собой по крайней мере младшую сестру. Будучи сиротой, она посвятила свою жизнь другим сиротам.

Жива ли она? Живы ли ее родственники? Что стало с женой Валериана Ивановича Альбанова, если он, конечно, был женат? К сожалению, письмо из Красноярского архива на эти вопросы не давало ответа. Нужно опять ждать. Надо же, в Красноярске я был несколько раз, — правда, пролетом на Камчатку или Чукотку, — если бы знать раньше!

Но в письме из Красноярского архива был другой крайне важный ответ: получается, что В. И. Альбанов вольно или невольно принял советскую власть, раз он в документе назывался «моряком военного флота», и котел паровой ему выдается по приказу исполнительного комитета Красноярского совета.

К письму из архива была приписка: «Одновременно рекомендуем обратиться в Иркутск к Яцковскому Алексею Иосифовичу, который занимается изучением жизни и деятельности Альбанова».

Алексей Иосифович Яцковский? Почему-то мне была знакома эта фамилия. Откуда она мне знакома? Я долго ломал над этим голову, но так и не мог вспомнить. Возвращаясь в очередной раз с вулканов Камчатки, при посадке в Иркутске я пытался дозвониться до Алексея Иосифовича, но выяснилось, что он в отъезде — то ли в Москве, то ли в Ленинграде, будет дома только глубокой осенью, и опять я думал: откуда мне так знакома его фамилия?

А потом, как это всегда бывает, неожиданно вспомнил: да ведь наши пути уже пересекались, ведь это он в свое время с группой альпинистов смог покорить на Камчатке до тех пор неприступную, забитую льдом вершину-кратер Кроноцкой сопки. (Летом 1968 года мне пришлось вокруг подножия Кроноцкой сопки по берегу тогда совершенно безлюдного Кроноцкого озера, шатаясь от многодневного голода и галлюцинаций, брести к геологобазе, по некоторым сведениям находящейся в том месте, где река Кронока вырывается из озера.)

И я с нетерпением ждал письма от Алексея Иосифовича. Я был уверен, что он знает о Валериане Ивановиче Альбанове то, чего не знаю я.

Но, увы, его ответ (Алексей Иосифович в последние годы работал старшим инженером лаборатории ионосферных исследований Сибирского института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн АН СССР, сейчас — пенсионер) был неутешителен: