Загадка штурмана Альбанова

«Если бы мотор был сильнее, сил 90—100, можно было набрать с собой провизии на два месяца… Если бы еще к этому прибавить склады с бензином и маслом на Панкратьевых островах, на мысе Желания и Земле Франца-Иосифа, то можно было бы лететь к Северному полюсу».

А вот что он писал в рапорте на имя начальника Главного гидрографического управления:

«После произведенных мною полетов у Новой Земли я отметил следующее, что может сослужить пользу для будущей авиации в арктических странах.

В воздушных слоях температура там изменчива в отрицательную сторону, по сравнению с низкими слоями. Аэронавт Андрэ, который совершил неудачное путешествие к полюсу, утверждал, что ближе к полюсу температура верхних слоев воздуха должна быть положительной по отношению с низшими слоями. Это предположение оказалось неверным.

В Северном Ледовитом океане очень часты изменения направления ветров на небольших расстояниях. Пролетев расстояние в 200 верст, я встретил три-четыре направления ветра. Часты туманы и облачность.

Следующие экспедиции нужно снабжать гидропланами как можно более портативными, дабы легко помещались на судне, позволяя быструю разборку и сборку, и были как можно более грузоподъемны. Особое внимание нужно обратить на поплавки…

Гидропланы следует иметь выкрашенными в красный цвет, как более заметный среди белого…

Летать в арктических странах хотя и тяжело, но вполне возможно, и авиация в будущем может оказать гидрографии большие услуги в следующих случаях: при рекогносцировке льдов, открытии новых земель, при нахождении и нанесении на карты подводных преград, препятствующих судоходству. С высоты хорошо видны все рифы, банки, отмели.

Фотографии сверху могут дать точные данные для исправления и дополнения карт.

Прошлые экспедиции, стремящиеся пройти Северный полюс, все неудачны, ибо плохо учитывались сила и энергия человека с тысячеверстным расстоянием, которое нужно преодолеть, — полное преград и самых тяжелых условий.

Авиация как колоссально быстрый способ передвижения есть единственный способ для разрешения этой задачи».

Нагурский сам мечтает о полюсе.

— Основная база должна быть на Земле Франца-Иосифа, на острове Рудольфа, — с жаром доказывает он Михаилу Ефимовичу Жданко. — Помимо всего прочего, к нему легче пробиться кораблями. (Разве не символично, что именно отсюда в 1937 году стартовали самолеты, высадившие на полюс группу Папанина!) А потом можно и до Америки долететь.

— К сожалению, война, — покачал головой Михаил Ефимович Жданко. — Вот приказ о назначении вас во Второй Балтийский флотский экипаж.

Чуть позже морской министр Григорович докладывал царю:

«Военный летчик, поручик по Адмиралтейству Нагурский, участвовавший в экспедиции, снаряженной морским ведомством для поисков старшего лейтенанта Седова и его спутников, представил отчет о своих полетах, первых полетах на гидроаэроплане в высоких широтах Северного Ледовитого океана.

…Поручик Нагурский и предпринял 8 августа свой смелый полет на гидроаэроплане в Северном Ледовитом океане вдоль берега Новой Земли до мыса Литке.

Этот полет на высоте от 800 до 1000 метров продолжался 4 часа 20 минут, в течение которых сделано 420 верст.

После этого исторического полета 8 августа поручик Нагурский выполнил еще четыре полета, причем удалялся от берегов Новой Земли в открытый океан на расстояние 105 верст.

Все эти пять полетов, впервые совершенные в Северном Ледовитом океане русским морским офицером и при содействии русской промысловой шхуны, выяснили некоторые серьезные вопросы авиации и дали ценный материал для правильного решения задачи по части выбора системы аппарата, его снабжения и приспособления, а также по части того, чем и как должен быть снабжен сам летчик, который предпримет полеты в полярных странах, требующие особой предусмотрительности, большой выносливости и отваги…»

А Нагурский тем временем уже на фронте. В сравнительно короткое время за боевые заслуги он награжден тремя орденами. В сводках боевых действий авиации Балтийского флота чаще других упоминается его фамилия. В памяти летчиков еще жива мертвая петля Нестерова, но о ней по-прежнему больше говорят как об акробатическом трюке, который вряд ли кто повторит, тем более на самолетах других типов.

Но командир Пятого воздушного дивизиона лейтенант Нагурский считает иначе. В перерыве между боевыми вылетами он приказывает пилотам собраться на берегу гидроаэродрома и садится в самолет. И над изумленными однополчанами 17 сентября 1916 года впервые в мире делает мертвую петлю на гидросамолете.

Друзья бегут его поздравлять, но он останавливает их:

— Я только выполнил то, что давно доказано Нестеровым, и горжусь тем, что имел счастье лично знать этого замечательного летчика и чудесного человека.

Таким был первый в мире поднявшийся на самолете над Арктикой, первый из летчиков, дерзнувший оторваться от суши и уйти далеко в Полярный бассейн.

Вторым был известный советский летчик Борис Григорьевич Чухновский. Вот что он писал о своем предшественнике: