Загадка старика Гринвера

Наташа последовала за ней и замерла, восхищённо охнув. Это была небольшая гостиная, обтянутая золотым и голубым бархатом. Слева от двери возвышался высокий, до самого потолка стеллаж с книгами. По правую руку находился овальный стол с искусно точёными ножками и инкрустированной верхней крышкой в окружении шести мягких стульев с высокими спинками. С правой же стороны была дверь, ведущая, как оказалось, в спальню. Там, у левой стены, возвышалась большущая кровать под зелёным балдахином. Обшитые зелёной же материей стены создавали уют, а солнечные лучи, проникающие в окна, устраивали настоящие хороводы на гладко натёртом паркетном полу. В дальнем углу стоял резной платяной шкаф на массивных ножках, сделанных в виде львиных лап. Такие же лапы были и у секретера рядом со шкафом. Справа от двери на стене висело большое зеркало в деревянной резной раме, а под ним стоял небольшой столик с миниатюрными ящичками и мягкое креслице. Целый косметический кабинет в спальне!

— Вообще, это крыло я, конечно, делала для себя, — сказала госпожа Клонье, — поэтому здесь всё сделано под мой вкус. Но ничего, мы с тобой ещё обсудим, как нам тут всё оформить для тебя.

— Нет-нет, госпожа Клонье, мне, честное слово, тут всё нравится. А лепнина на потолке вообще прелесть.

— Чушь! — уверенно заявила госпожа. — Личные покои любого человека должны быть такими, чтобы живущему в них было прежде всего уютно. А я сомневаюсь, что этот стиль, предназначенный для такой старухи, как я, подходит юной девушке.

— Ну что вы…

Принимая приглашение госпожи Клонье, Наташа даже не думала, что её здесь так встретят. И самое главное, забота портнихи была совершенно необременительной. Она не стремилась навязать свою волю, показать, что делает одолжение, заботясь о сироте, не пыталась что-то кому-то доказывать. И по этой причине девочка не стеснялась этой заботы, принимая её как должное. Словно и правда беседа мамы и дочки. И уже через несколько минут она с энтузиазмом включилась в обсуждение нового дизайна и рассказывала, что хотела бы видеть в комнате.

— Письменный стол? — удивилась госпожа Клонье. — А не проще ли работать в кабинете?

— Простите, но это же ваш кабинет. А мне, думаю, письменный стол пригодится.

— Хорошо, это стоит обдумать. Но столу в спальне или гостиной всё равно не место — тебе нужен свой кабинет. Надо будет распланировать, где что поставить. Но для начала подберём цвет стен и каким сделать пол.

— Пол не надо трогать! — даже испугалась Наташа. — Мне нравится этот паркет!

— Очень хорошо! А теперь в столовую. Время обеда, юная госпожа, и не спорить. Потом разложим твои вещи и подумаем над тем, что тебе ещё может понадобиться.

Госпожа Клонье пригляделась к Наташе и вдруг стремительно подошла к ней и обняла.

— Ну-ну, девочка. Не надо так переживать. Ты поплачь, если хочешь. Поплачь.

Прошло минут пять. Всхлипывания стали стихать, и девочка смущённо отошла, вытирая лицо платком.

— Простите, — пробормотала она.

— Ничего страшного, — усмехнулась Клонье. — Знаешь, на твоём месте я бы вообще ревела, не переставая. А ты ничего держишься. Ну, идём.

Этот обед ничем не напоминал скучнейшую церемонию в особняке Гринверов. За столом сидели все помощницы госпожи Клонье. Они сначала весьма оживлённо обсуждали какие-то новые идеи по покрою и шитью, потом одна из девушек рассказывала о своём кавалере, а остальные дружно ахали. Наташа сидела рядом с госпожой, величественно надзиравшей за щебетанием помощниц, и тихо млела, потягивая вкуснейший кофе. Девушки изредка бросали в её сторону заинтересованные взгляды, но, очевидно, получив строгие указания от госпожи, ни о чём не спрашивали — госпожа Клонье справедливо решила, что девочке понадобится некоторое время, чтобы обжиться, и избавила её от расспросов любопытных помощниц.

А Наташа наслаждалась едой и старалась ни о чём не думать. Неизвестно, как сложится её дальнейшая жизнь в этом мире, но сейчас ей было очень хорошо. Хорошо и уютно.

Эпилог

Наташа сидела на высоком стуле, укрытая лёгкой накидкой, из которой торчала только голова. Вокруг неё, щёлкая ножницами, суетился цирюльник. Изредка он отходил подальше, любовался своей работой, а потом снова принимался за стрижку.

— Какие волосы! Какие волосы! — восхищённо протянул он. — Госпожа, вы действительно уверены, что хотите их состричь?

— Подравняйте на ту длину, какую я вам показала, — твёрдо ответила девочка.

— Но, госпожа… Так стригут только преступников. Зачем вам это?

— Мне нравится. И я уже узнавала — наказание стрижкой вовсе не закон, а всего лишь обычай, так что ничего страшного я не делаю. Подравнивайте, пожалуйста.

Цирюльник вздохнул и продолжил работу. В комнату скользящей походкой вошла госпожа Клонье и встала неподалёку.

— Госпожа! — воззвал теперь уже к ней цирюльник. — Ну хоть вы повлияйте на свою воспитанницу! Разве же можно так уродовать свои чудесные волосы?

— Если Наташе нравится такая стрижка, пусть так и будет. Она уже взрослая девочка, чтобы такие вещи решать самостоятельно.

Цирюльник сдался и теперь стриг молча.