Загадка старого дома. Приключения частных детективов

Краснощеков задумчиво посмотрел на меня и ничего не ответил. Когда Елизавета Сергеевна вернулась, он ее спросил:

– А чемодан, с которым обычно ездит, он взял?

Она заглянула во встроенный шкаф в коридоре, где находились большая спортивная сумка и пара чемоданов.

– Да, его нет. Знаете, со временем формируются привычки, от которых трудно отказаться. Он в последнее время использовал только один чемодан под крокодиловую кожу, темно-коричневый. Он объяснял это тем, что он легкий и колесики на ножках легко крутятся в разные стороны. Да и цвет универсальный, под любую верхнюю одежду подходит.

– Понятно. Что ж, мы осмотр квартиры закончили. Нам необходимо сдать образцы крови и тканей в лабораторию и кое-что еще проверить. А почему вы не хотите об исчезновении друга заявить в полицию?

– А кто я ему? Не жена, а так… Они принимают заявление только от родственников. Родители его далеко, а с бывшей женой они в последнее время не общались.

– А дети? У него есть дети? – спросил я.

– Сын. Но он не от мира сего. Ведет странный образ жизни. То ли хиппи, то ли бич. Не думаю, что он вообще знает, что отец уезжал. Да и виделись они крайне редко, только по крайней нужде.

– По какой?

– Когда сыну требовались деньги после очередного загула. Но Николай Петрович это не поощрял, только при исключительной надобности. Как он это определял, один бог знает.

– Николай Петрович за пределы родины не выезжал, – проинформировал меня назавтра Краснощеков. – Это осложняет дело. Нельзя исключить его похищение или грабеж с нанесением ему тяжких телесных повреждений, которые могли повлечь смерть.

– Вы думаете, все так серьезно?

– Свежее кровавое пятно, обнаруженное возле кухни, может указывать на то, что в квартире могла произойти борьба Костромского с нападавшими. Возможно, он отбивался и получил или нанес кому-нибудь травму.

– Но в квартире порядок. И никаких следов борьбы: мебель цела, посуда на месте.

– Да, это не совсем вписывается в мое предположение, но дает почву для размышлений.

– А что, если Елизавета подстроила все из-за мести? С хозяином квартиры сама или с чужой помощью расправилась перед его отъездом, чтобы никто сразу не хватился, а теперь изображает страдалицу.

– Все может быть. Сама вряд ли, она слишком хрупка для этого. Вы обратили внимание на его фотографию на стеллаже? Он в кимоно наносит высокий удар ногой в голову противника. Его не так-то просто свалить. Надо опросить соседей. Может, что-нибудь слышали перед отъездом. Во сколько обычно самолет вылетает из Иркутска в Бангкок?

– Как правило, ночью или ранним утром. Если расписание не изменилось.

– Тогда и это проверим. Ночью шумы воспринимаются лучше, хотя многие спят крепко.

– Рядом с квартирой Николая Петровича проживали парень с девушкой. Они переехали в дом недавно, после свадьбы. Им родители подарили однокомнатную квартиру. Конечно же, они даже ни разу не встречали соседа. Никаких шумов за стенкой они тоже не слышали. Рядом с ними в трехкомнатной квартире проживала странная семейная пара. Им было на вид лет под шестьдесят, но они воспитывали мальчика лет пяти, который их называл папа и мама. Может, конечно, поздний брак, но что-то вызывало сомнения. Они неоднократно видели своего соседа. Иногда к нему приходила какая-то женщина.

– Всегда одна и та же или были разные? – спросил Краснощеков.

– Вроде одна, а может, и разные. Разве их разберешь? – ответил мужчина. – То в платье, то в брюках. Им цвет волос изменить – раз плюнуть, а вы спрашиваете.

Его жена одобрительно заулыбалась:

– Он только на меня смотрит.

Мужчина немного смутился, что-то пробубнил в ответ и ушел гулять с ребенком. В последней квартире на этаже никого не было. Как сказала соседка, там никогда никто не жил. По крайней мере, она не видела, чтобы входная массивная металлическая дверь открывалась. Другие жильцы в доме тоже ничего подозрительного не слышали и не видели. Правда, один мужчина отметил, что как-то ночью слышал звук пианино, но из квартиры Николая Петровича он доносился или откуда-то еще, не знает.

Прошло три дня, но никакой новой информации собрать не удалось. Единственно, Краснощеков забрал результаты анализа отпечатков пальцев, обнаруженных на двери кухни, пульте телевизора и в коридоре квартиры возле входной двери.

– В базе данных они не значатся, – объявил Краснощеков. – Один отпечаток ребенка.

– Ребенка? – удивился я.

– Да, именно ребенка. А группа крови оказалась вторая, резус положительный.

– Как и у Елизаветы?! Ничего себе.

– Похоже, ваша версия о ее причастности к исчезновению потерпевшего начинает подтверждаться. Хотя отпечаток ребенка смущает.

– А может, это был ее ребенок или внук? Она могла ждать возвращения хозяина не одна, а, например, с сыном или со своей дочерью и внуком.

– А почему вы думаете, что у нее есть внук? – удивился Краснощеков.