Загадка тетрадигитуса

– Я вниз, прикрой! – кричит Ярослав. Он мягко спрыгнул с крыши, перекатом ушёл вбок – и вот уже стоит на колене, поводя стволом из стороны в сторону. Я следую за ним, приземляюсь прямо напротив двери в подсобку и нос к носу сталкиваюсь с человеком – высокий, худощавый, поразительно похожий на голливудского актёра Шона Коннери. Но сейчас не до киношных ассоциаций: в руке у незнакомца сверкнула сталь, и я едва успеваю нырком уйти от рубящего удара в шею. Пистолет дребезжит по булыжнику, а я, вскакивая на ноги, каким-то невообразимым образом ухитряюсь выхватить из-за спины палаш и встаю в боевую стойку. В глазах "Шона Коннери" вспыхивает недоумение, но он справляется и идёт на меня, вскинув над головой меч. Это именно меч – длинный прямой клинок с вычурным, позолоченным эфесом в виде полумесяца, развёрнутого рогами вниз, к рукоятке. Ритуальная игрушка, вроде тех, которыми пользуются на своих посвящениях масоны? Проверять что-то не тянет – кромка лезвия сверкает, как остро наточенная бритва…

Удар, ещё удар. Чужак пытается достать меня длинным выпадом, но не преуспевает – кто бы ни учил его благородному искусству фехтования, он явно уступает барону Корфу. Блокирую укол защитой влево-вниз, выполняю пируэт на носке правой ноги – и втыкаю острие палаша в плечо своего визави. Болезненный вскрик, пижонская железяка улетает с сторону, "Шон Коннери" пятится, поворачивается и исчезает внутри. Я выдёргиваю из-за пояса запасной "тапок" и, передёрнув затвор, кидаюсь следом. И вот она, цена секундной задержки: посредине комнаты широкий квадратный, полтора на полтора метра люк, дощатая крышка сдвинута в сторону, и снизу доносится затухающий топот – мой противник поспешно делает ноги…

На улице грохнуло, заполошно затрещали выстрелы. Штурмовая группа ворвалась во двор замка, а я тут стою, сопли жую…

На мой локоть ложится чья-то ладонь. Ярослав.

– Стоять, гардемарин. Не лезьте на рожон – дождёмся начальства, тогда и решим, что делать дальше. Никуда он не денется, догоним.

Он сплюнул и засунул "тапок" за пояс.

– Да, тут в соседней комнате ещё один – забился, сволочь, за шкаф и вопит, чтобы не стреляли. Выводите-ка его наружу, и пусть ваш отец хорошенько его расспросит. Сдаётся мне, непростая это птица…"

VI

Франция,

департамент Арьеж.

Подземелья замка Монсегюр.

Поворот, ещё поворот, короткая, в полдюжины ступеней лестница вниз. За ней – коридор, на полу редкая цепочка кровавых пятен, след раненого Ванькиным палашом МакГрегора… Что ж, подумал Семёнов значит, на всех встреченных развилках они повернули, куда нужно, благо, следы в толстом слое пыли, покрывавшей серые доломитовые плиты, служили самыми надёжными указателями.

МакГрегор далеко не ушёл – спустившись ещё на один уровень, мы наткнулись прямо на него. Шотландец сидел, бессильно привалившись к стене, и зажимал рану ладонью, из под которой сочилась кровь. Увидев преследователей, он что-то безвольно промычал и повалился на бок. Олег Иванович велел Николке и Марине Овчинниковой (девчонки не удержались, и полезли в подземелье вслед за остальными) подобрать раненого и доставить его наверх. Уэскотт скривился при виде "коллеги" – похоже, он рассчитывал застать его уже мёртвым и неспособным отвечать на неудобные вопросы.

"…Что ж, тем лучше, тем лучше…"

– Сколько ещё до этой вашей крипты? – Семёнов обернулся к Уэскотту.

– Ещё один уровень вниз. Там будет коридор без ответвлений, в конце дубовая дверь. Крипта за ней. Обычно дверь мы держали открытой, но если подпереть её чем-нибудь изнутри, то войти будет непросто.

– Ничего, как-нибудь… – буркнул Семёнов. – Ярослав, подрывной заряд найдётся?

– Пироксилиновый, сто пятьдесят граммов. – отозвался командир оперативников. – Я заранее заготовил несколько штук, пока готовились к штурму. Так и знал, что понадобятся!

– Вот и понадобились. – кивнул Олег Иванович. – И гляди, поосторожнее, а то мне что-то неохота выкапываться из-под завалов.

Ярослав критически оглядел стены.

– Вроде, кладка крепкая. – вынес он вердикт. – Должна устоять.

Дверь оказалась именно такой, какой и полагалось быть в подобном подземелье. Толстенные, изборождённые глубокими трещинами дубовые доски, стянутые массивный, зелёными от патины, бронзовыми полосами, усиленными клёпками с большими гранёными головками.

– Такую даже из РПГ не прошибёшь… – присвистнул Ярослав. – Придётся два заряда ставить.

– Этой двери не меньше восьмисот лет. – сообщил Уэскотт. – Она тут ещё со времён прежних хозяев подземелья, катаров.

– А мы, конечно, вандалы, разоряющие древние реликвии. Семёнов не собирался скрывать насмешки. – Чего ещё ждать от русских? Давай, действуй, что нам, околевать тут?

Ярослав завозился возле двери. Раздался пронзительный скрип.

– Опаньки… – он выпрямился с озадаченным выражением на перемазанной пылью физиономии. – Олег Иваныч, а она, оказывается, не заперта! Так, прикрыта, и всё.

В руке Ярослава ходил ходуном "тапок". Сзади залязгали затворы – остальные бойцы штурмовой группы проверяли оружие перед вероятной стычкой.