Загадка тетрадигитуса

– Пока "Амфион" не доберётся до Мальты, – продолжал Никонов, – англичане будут полагать, что мы уничтожены или хотя бы сильно потрёпаны. Тогда нам остаётся одно: уходить в нейтральный порт и там либо чиниться наскоро, либо разоружаться. А о появлении русских кораблей в любом крупном порту Средиземноморья сразу станет известно, спасибо телеграфу – тогда Роял Нэви не замедлит этот порт блокировать, сил у них достаточно.

– Но ведь мы действительно потрёпаны! "Рында" погибла. У "Мономаха" разворочен борт, разбито орудие, "Корнилов" в результате тарана получил подводную пробоину. Правда, небольшую, её уже заделывают…

Никонов кивнул.

– Вы правы, конечно, Олег Иванович, победа нам дорого далась. Но ход отряд сохранил, он даже несколько вырос – раньше нас сдерживала тихоходная "Рында". Так что, пока англичане не опомнились, попробуем выскочить в Атлантику. Ночи сейчас тёмные, безлунные, шанс, хоть и невеликий, есть.

На полубаке среди белых матросских роб мелькнуло бледно-зелёный шёлк. Берта. Семёнов вытянул шею, приглядываясь, однако соблазнительный силуэт уже скрылся за колонной грот-мачты.

Никонов спрятал усмешку.

– Идите, Олег Иваныч, займите барышню, а то ей у нас, надо полагать, скучно. А вечером, после восьмой склянки, жду вас в капитанском салоне – адмиральский кок, которого мы сняли с "Инфлексибла" сулил приготовить какое-то необыкновенное суфле из креветок и прочих морских гадов. Закупили ещё в Марселе, с тех пор держим на льду – наш-то кок, Антип, не знает, как к сим деликатесам подступиться… Продегустируем, заодно – обсудим, как быть дальше.

Семёнов кивнул, что-то благодарно пробормотал и, скрывая смущение, полез по трапу вниз.

* * *

Вечер. Только что отбили семь склянок. Чёрное небо усыпано крупными средиземноморскими звёздами, тёплый, почти горячий ветер со стороны Африки пахнет песком. Позади, на мостике вахтенный офицер перекликается со штурвальными.

– Курс?

– Зюйд-Вест-тень-Вест, вашбродь!

– На лаге?

– Четырнадцать узлов!

Берта стоит рядом – молчит, не отрывая взгляда от горизонта. Семёнову вдруг до боли захотелось повторить знаменитую сцену из "Титаника" – подхватить её, перекинуть через леер и поставить на самый нос, крепко обхватив за талию – чтобы раскинула руки, словно летит между звёздным куполом неба и его отражением в водной глади. Увы, наваждение почти сразу рассеялось – опять же, староват он для подобных романтических выходок…

Прохладная ладонь легла на его запястье, заставив непроизвольно вздрогнуть.

– О чём вы думаете mon cher ami?[30]

Он помолчал. Женщина терпеливо ждала.

– Мы миновали ещё один виток спирали. Многое узнали, многого достигли, многое потеряли, сами стали другими. И – снова стоим перед тем, что главное ещё впереди.

эпилог

Российская Империя, Кронштадт.

Тремя неделями позже.

– Значит, Костович его всё-таки достроил. – Семёнов стоял на пирсе и провожал взглядом летучую сигару, выписывающую дугу над Военной гаванью. – Признаться, не ожидал, что получится так быстро…

– Скажи спасибо царю. – хмыкнул Иван. – После успешных полётов наших "блимпов" его воображение захватил образ огромного воздушного корабля, и он предоставил сербу неограниченное финансирование. Ну и дядя Юля помог, а как же – по большей части тем, что на корню зарубил завиральные идеи вроде приводного вала из фанерной трубы и обитаемой шахты по центру корпуса. Костович пытался протестовать, но Корф сдвинул брови, и вопросы отпали сами собой. Царский интерес – это, конечно, архиважно, но воздухоплавательный проект курирует всё же Д.О.П.

– Да, у барона не забалуешь. – согласился Олег Иванович. – И правильно – в итоге, получился не очередной свинтопрульный аппарат сумасшедшего изобретателя, а вполне приличный дирижабль полужёсткого типа, нечто вроде итальянских Ml и М2 или германского "Парсеваля". Жаль только, все усилия теперь сосредоточены на военных аппаратах. Похоже, так и не дождусь я исполнения своей заветной мечты. Там не дождался, и здесь не дождусь…

– Прокатиться-то и на этом можно. – резонно возразил сын. – Виды те же самые, плывёшь себе под облаками, наслаждаешься. А что на борту нарисовано, Андреевский флаг или коммерческий триколор – какая, в сущности, разница?

– Ты не понимаешь… – сокрушённо вздохнул отец. – Вот, к примеру: помнишь третий фильм про Индиану Джонса?

– Это где он на танке разъезжает? – уточнил Иван. – Такое, пожалуй, забудешь!

– Я про эпизод, когда они бегут из Европы на дирижабле. Настоящий пассажирский лайнер – ресторан, столики с цветами, зеркальные стёкла в скосах пассажирского салона, бронза, хрусталь, кожа… На таком бы полетать – а военные аппараты это так, видимость, аттракцион…

– Между прочим, Георгий говорил, будто бы государь интересовался, можно ли на основе этого красавца построить летучую яхту. – Иван кивнул на дирижабль, закончивший разворот и направляющегося в сторону Толбухина маяка. И если Костович выполнит царский каприз – там и до коммерческих кораблей недалеко. Так что, не всё ещё потеряно.