Загадка в ее глазах

— Точно, Мориарти. Ну вот, а потом, когда водопады и маяки приелись зрителю, стали популярны вершины небоскребов. Когда надоело и это — ну сколько можно, в каждом втором фильме! — в ход пошли крыши движущихся поездов, летящие самолеты и тому подобное. Например, то кино с Харрисоном Фордом, где он спасает американского президента и где его свешивают с самолета на высоте в несколько тысяч метров! Хотя даже непрофессионалу понятно, что в случае разгерметизации салона не то что эффектной финальной драки не получится, но и все пассажиры, включая президента, превратятся в ледышки!

Качалина слушала меня внимательно и с явным интересом.

— А самое забавное — это сама финальная схватка. Мало того что герой, прежде чем доберется до главного злодея, должен в одиночку перебить всю его охрану, так он еще и исцеляется чудесным образом перед финалом независимо от того, сколько травм получил! Например, герой ранен в ногу помощниками злодея. Так вот, на верхушке небоскреба он будет стоять в полный рост и даже исполнит зажигательный боксерский поединок на краю крыши! Или взять травмы. Нет, только не говорите мне про травмы в кино! Если вы хоть однажды получали удар в лицо…

Ой, что это я несу! Вряд ли столичный политик хотя бы раз в жизни получала по физиономии! Качалина непонимающе захлопала ресницами. Я быстро повернулась к Галке, и получилось, что мой вопрос был адресован ей. Телохранительница с понимающим видом кивнула, и я, облегченно вздохнув, продолжала:

— Так вот. Если вы хоть раз получали удар в лицо, то знаете — кожа там чувствительная. Сосуды близко, капилляры хрупкие. Любое повреждение сразу становится видно и остается надолго. Сначала — гематома, потом кровь распадется под кожей, проходя различные стадии, поэтому гематома меняет цвета, и всегда можно определить, как давно она получена. Так вот, герой выдерживает схватку с приспешниками главного гада, потом с самим злодеем — и что же? В финале девушка обнимает его, и максимум повреждений — это порванная на его рельефной груди белоснежная рубашка и небольшая ссадина на скуле!

— Ну и что в этом такого? — непонимающе вскинула брови Качалина.

— А то, что люди перестают всерьез относиться к реальным схваткам, насмотревшись кино! Хуже может быть только виртуальность! Раньше ведь любой мальчишка дрался на улице. Ну, почти любой. Но все имели опыт реальных драк с равным по силе противником. А теперь? Современные дети не гуляют во дворах. Драки они видят лишь в «Мортал Комбат», в «Людях Х» и «Убить Билла». В первом и втором случае речь идет о сверхспособностях, которыми в реальности никто не обладает. А в последнем — налицо откровенный стёб! Но дети воспринимают все буквально, ирония Квентина Тарантино им недоступна! Они всерьез верят, что хрупкая блондинка астенического телосложения способна положить в одиночку население целого города. Кто-то считал ради интереса, сколько жертв на счету у Черной Мамбы, но я не храню в памяти лишнюю информацию… И вот, когда неподготовленный человек, самый тренированный мускул которого находится на пальце, чтобы кликать «мышкой», оказывается в опасной ситуации, он не способен реально оценить свои возможности. И может дорого за это заплатить. Иногда — и своей жизнью. Это беда нашего времени — нереалистичное восприятие происходящего. Жизнь — не кино и не виртуальность, второго шанса она не дает никому…

Галка восхищенно присвистнула. Ольга Христофоровна немного подумала и сказала:

— Женя, вы ошиблись с выбором профессии! Вам надо было стать кинокритиком.

— Поздно! — мрачно ответила я.

Это же надо! Давненько я не произносила таких зажигательных речей. С чего бы это, говоря языком классиков советской литературы, «Остапа понесло»?

Надо же, и как это Ольге Христофоровне удалось меня разговорить? Наверное, не только я владею навыками психологического воздействия. Вероятно, причина в том, что я села на своего любимого конька. Кино — мое хобби. Моя слабость. И о нем я могу рассуждать буквально часами. Стоп, Евгения! На сегодня хватит.

Я пробормотала, что мне нужно кое-что проверить, и поспешно покинула номер. На самом деле проверять мне ничего не требовалось, просто я решила навестить Аллу Ромуальдовну. Я спустилась в ресторан и приобрела две плитки швейцарского шоколада. Аллочка всю жизнь сидит на диете, что не мешает ей на ужин уничтожать половину сливочного торта. Но зато на людях она деликатно обгрызает листик салата и запивает его водой без газа. Наверное, причина в том, что все ее богатые клиентки ведут затяжную борьбу с лишним весом — или с тем, что им таковым кажется. Ну, вот Аллочка и старается им соответствовать. На самом деле, я как-то прожила целую неделю в ее доме, расследуя запутанные дела ее молодого супруга, и выяснила, что любимый напиток маникюрши — сладкая наливка, а любимое блюдо — вовсе не руккола, а самый обычный холодец. Кстати, я тоже очень его люблю. Чистый протеин, море энергии. Так что сама себе шоколадку Аллочка не купит. А вот в подарок — примет с удовольствием.