Загадка Ватикана

Римлянин ощерился и одним прыжком подскочил к Басофону, намереваясь поразить того мечом. Но юноша отпрянул в сторону, да так ловко, что солдат, потеряв равновесие, растянулся на дороге. От этого он, разъярившись еще пуще, вскочил на ноги и издал такой ужасный рык, что зрители уже не сомневались в беспощадности мщения. Однако тут вступил в дело посох Иосифа; никто и не понял, как у сына Сабинеллы получалось им так умело орудовать. По правде говоря, Басофон и сам не знал этого. Дело в том, что не он наносил удары, а сам посох, который чуть не вырывался из рук.

Сломленный градом непрерывных ударов, римлянин уже не мог сопротивляться и вскоре уткнулся в дорожную пыль, не в силах подняться. Изумленные, ошеломленные зрители сперва оцепенели и онемели, потом потихонечку отвернулись, осторожно разбрелись и, оседлав своих животных, молча продолжили путь. Они побаивались гнева римлян, военный лагерь которых располагался в окрестностях Саламина.

— Эге, — произнес Гермоген, — хорошая работа, но только плохо может окончиться для тебя. Когда этот солдафон очухается, он побежит в гарнизон и всполошит сослуживцев. Поехали побыстрее. Может, успеем в порт до объявления тревоги.

До Басофона наконец-то дошло, что победой он обязан посоху, а не своим талантам. Но он еще не знал, что Святой Дух благословил посох на свершение добрых дел и что дурные намерения обратятся против самого Басофона. Так что он про себя поблагодарил плотника Иосифа за такой полезный подарок. Подумал он и о том, что с посохом ему отныне некого бояться, и так возгордился этим, что хвастливо заявил:

— Пусть весь гарнизон нападает на меня, я разделаюсь с ним, как с одним этим солдатом.

— Не надо преувеличивать свои возможности, — предостерег его Гермоген.

Вспрыгнув на осла, он поехал вслед за караваном, Басофон последовал за ним. Он все еще раздувался от гордости, потому что солдат так и лежал на дороге. Лошадь его исчезла: гигант, последователь Митры, воспользовавшись стычкой, завладел ею и не спеша доехал до города.

Демон Абрахас присутствовал при этой драке и поспешил в римский лагерь, чтобы оповестить всех, что последователь назареянина жестоко избил их товарища. Центурион тотчас послал группу солдат навстречу каравану, чтобы схватить смутьяна.

А тем временем Гермоген и Басофон ехали в направлении порта Саламин. Другие путешественники избегали их, так что они очутились впереди колонны. Ученик Гермеса еще больше возжелал завладеть посохом после того, что видел. И он решил вновь попытаться сломить непреклонность своего спутника.

— Дружочек, откуда у тебя этот посох? — спросил он.

— Его подарил мне на Небе святой Иосиф. Сколько раз вам повторять? Сдается мне, что вы принимаете меня за лжеца.

— Ну что ты! — запротестовал Гермоген. — И тем не менее тот, кто сделал один подарок, может сделать их несколько. Продай мне этот посох, а когда ты вернешься на свое Небо, Иосиф легко заменит его другим. И выйдет, что оба мы будем довольны.

— Я не продам свой посох даже за все золото мира. Кстати, вы не плотник, насколько я знаю.

— А ты плотник? Что ты построил? Где дом, сделанный твоими руками?

— Я плотник, — твердо сказал Басофон. — Шипы и пазы для меня не секрет.

— А это что за тарабарщина? — раздраженно спросил Гермоген. — Мои учителя — потомки архитекторов, которые возводили пирамиды. Твой Иосиф умеет это?

Пока они разговаривали, на повороте дороги показался небольшой отряд римских воинов. Заметив двух путников на ослах, они остановились.

— Эй, парень, не ты ли последователь бунтовщика Христа? Не ты ли осмелился напасть на одного из наших?

— Нет-нет, — быстро ответил Гермоген. — Я последователь божественного Гермеса.

— А тебя не спрашивают! — прорычал начальник отряда.

Басофон слез со своего осла, подошел к ним и громко заявил:

— Я — ученик и последователь Мессии, Иисуса из Назарета, и я вздул одного римлянина, обнаглевшего до того, что обвинил меня в богохульстве, тогда как я говорил сущую правду.

— Что же это за правда? — спросил начальник, гневно вздернув голову так, что чуть не свалился шлем.

— А то, что существует только один Бог, а Христос — Его воплощение на Земле.

— Один только бог? — удивился начальник. — А кто же остальные?

— Куклы!

Римляне посчитав, что говорить больше не о чем, выхватили мечи. Значит, это и есть тот одержимый, о котором они слышали? Но Басофон решительно сказал:

— Отведите меня к вашим самым главным начальникам. Я хочу говорить с ними.

— Ах ты, мелочь! — загремел капитан отряда. — Какая наглость! Да наши военачальники и не услышат твой писк.

— Тем хуже. Я не открою им секрет.

— Что за секрет?

— Только они могут понять его. А вы очень раскаетесь, если помешаете мне увидеться с ними.

Самоуверенный тон привел в растерянность офицера.

— Будь по-твоему, — сказал он и приказал солдатам посадить Басофона на круп своей лошади. Гермогена же никто не тронул. Басофон крикнул ему:

— До скорой встречи в порту!