Загадка впадины Лао. Соната-фантазия

После захода солнца на палубе стало людно. Каждому хотелось отдохнуть от дневного зноя, полюбоваться тропическими звездами, большими и лучистыми, каких никогда на севере не увидишь.

Яркая голубая Венера, незнакомые, и потому странные, созвездия, поблескивающий след за кормой — все было как-то таинственно и прекрасно. Не хватало только песни. Тихой, задушевной, лирической…

Но вот и она.

В темноте зародились певучие звуки гавайской гитары, над притихшим океаном полетела чарующая индонезийская песня.

Марина пела вполголоса, и плавная мелодия удивительно гармонировала с поэтическим ночным пейзажем. Казалось, этот низкий грудной голос принадлежит не девушке, а самой великолепной тропической ночи.

Взволнованный Вахтанг смотрел на Марину. Все, все отдать не жаль ради такой девушки!

Песня замерла.

Не находя слов, Вахтанг глубоко вздохнул.

— Неплохо, — сказал Роман. Даже на него, чуждого лирике, песня произвела впечатление.

— Браво! — раздался негромкий возглас.

Все обернулись. Неподалеку стояли: Аго Саар и профессор Гардин.

От похвалы капитана Марина зарделась. «Слава богу — темно, — подумала она, прикладывая ладони к пылающим щекам. — А с чего это он? Ведь Саар никогда никого не хвалит…»

— Попросите капитана спеть, — шепнул ей штурман.

— Он поет? — изумилась Марина.

— Еще как, и сам аккомпанирует.

Девушка заколебалась. Она немного побаивалась неразговорчивого капитана. Потом взяла гитару и подошла к нему.

— Аго Карлович, вы слышали мое пение, а теперь мы хотим услышать ваше. Спойте что-нибудь.

— Правильно, Марина Николаевна! — воскликнул профессор Гардин.

Аго Саар взял гитару. Даже сквозь тьму Марина ощутила на себе его пристальный взгляд.

Усевшись на пододвинутый кем-то стул, капитан тронул струны. В тишине прозвучал первый аккорд.

Метался над скалами луч маяка,

прибой шелестел у камней.

С прощальною лаской девичья рука

коснулась его кудрей.

И был поцелуй последний горяч,

волненье стесняло грудь,

и слышал он шепот: — Прощай, моряк!

Пусть будет счастлив твой путь.

Грустный, проникновенный мотив вызывал воспоминания о далеком суровом севере. Марина закрыла глаза и отчетливо почувствовала дыхание родной Балтики.

А путь бесконечен. Летят года

в лазурную даль — как сны.

Слабеет рука, голова седа,

как гребень морской волны.

Порою из мрака блеснет маяк…

Плыви и о нем забудь.

А ветер чуть шепчет: — Прощай, моряк!

Пусть будет счастлив твой путь.

Капитан смолк. Перед Мариной, как наяву, предстали угрюмые шхеры, изглоданные злыми ветрами скалы, низкорослые, кривые прибрежные сосны… и девушка. Она стоит у самого берега. Ночной ветер треплет ее платье. Маяк ярко вспыхивает, освещая сумрачное море. Девушка с тоской смотрит вдаль, и с ее губ слетают прощальные слова…

Марина слегка откинула голову и взглянула на оранжевую Луну, выглянувшую из-за невидимого во тьме горизонта.

— Прощай, моряк! Пусть будет счастлив твой путь, — вполголоса повторила она.

Глава 4

Земля показалась рано утром. Воздух был прозрачен и чист. На горизонте медленно вырастали вулканические конусы. Один из них курился легким дымком.

Марина вышла на палубу. Профессор Гардин что-то объяснял группе ученых, указывая в сторону островов.

Марина тронула Романа за руку.

— С добрым утром! — Прикрыв ладошкой рот, она сладко зевнула.

— А-а, Марочка! С добрым утром, засоня.

— Что это?

— Галапагос, черепашьи острова. Слушай, профессор о них рассказывает.

— …Хотя архипелаг пересекается экватором, климат здесь сравнительно прохладный. Сегодня вы наверное заметили это, — говорил профессор.

— Холодное Перуанское течение, — вставил кто-то.

— Совершенно верно. Поэтому на островах уживаются тропические лианы и полярные мхи, попугаи и пингвины. Здесь встречаются даже антарктические чайки и тюлени.

— А черепахи? — спросила Марина.

— И они тоже, — улыбнулся Гардин. — От гигантских черепах, которые, к сожалению, вымирают, и получили острова название Галапагос.

Разговор был прерван звоном судового колокола. Все поспешили на завтрак.

Уходя с палубы, Марина заметила, что матросы готовят к спуску одну из шлюпок.

— Что-нибудь случилось? — спросила она штурмана.

Олег Крылов загадочно улыбнулся.

— Нет, все в порядке.

После завтрака всех вызвали наверх.

— Внимание! Переходим экватор, — громко объявил штурман.

Раздался протяжный звук сирены. Команда в полной форме выстроилась на палубе около сооруженного из брезента большого бассейна, наполненного забортной водой. Капитан перевел рукоятку машинного телеграфа. Проскользив немного по инерции, судно остановилось.

— Спустить трап! — скомандовал Аго Саар.

Из-под кормы «Дельфина» вышла шлюпка и направилась к трапу. По команде «смирно» все замерли.