Загадка XIV века

Переговорщики провели последнюю встречу в мае в Монтрее. Заседание проходило в старинном замке, западные бастионы которого были обращены к морю. В переговорах принимали участие канцлеры обеих стран — Пьер д’Оржеман от Франции и епископ Сент-Дэвид от Англии. В открытом судебном заседании долго обсуждались условия. Карл хотел, чтобы вторая сторона официально приняла его последнее предложение, и ждал твердого ответа. Он его не получил. Соглашаясь с тем, что многое оставалось в руках англичан, он настаивал на суверенитете других частей Франции, в особенности Кале. Англичане уклончиво отвечали, что им нужно посоветоваться, они, мол, должны донести до короля условия французской стороны. Как вскоре выяснилось, французы в этот момент начали подготовку к войне. За время переговоров в Париже скончалась маленькая принцесса Мария, так что вопрос бракосочетания отпал сам собой. Переговоры прервались, и не было назначено ни места, ни даты другого заседания, не заключили и нового перемирия.

Когда английские переговорщики прибыли домой, король Эдуард тоже умер, произошло это 23 июня, в предпоследний день перемирия. Юбилейный год правления короля прошел незаметно, да и смерть не обратила на себя особого внимания. Эдуард умер, оставленный своими миньонами, включая и Алису Перрерс; рассказывают, что перед отъездом она сняла все кольца с пальцев мертвого короля. На трон взобрался десятилетний мальчик, ознаменовав тем самым время раздоров, перевалившее и на следующий век и подтвердившее предупреждение Ленгленда, взятое им из Священного писания: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок».

Изабелла де Куси, вызванная в апреле из Франции по «неотложному делу» [12], находилась возле постели отца, когда тот скончался. Незадолго до конца она направила с этой новостью курьеров к мужу и сообщила, что необходимо обсудить «важные вопросы».

Для Ангеррана де Куси проблема заключалась не просто в вассальной зависимости. Родственные связи в то время имели огромное значение. К тому же, как кавалер ордена Подвязки, он был связан обетом. Отречься от вассальной верности, родства, дружеских отношений — задача нелегкая. Другие знатные господа, такие как капталь де Буш и Клиссон, переходили с одной стороны на другую, но это были, в основном, гасконцы, бретонцы или валлонцы, а они не ощущали себя ни чистыми французами, ни англичанами. Взять хотя бы сенешаля де Куси — храброго каноника де Роберсара: он становился англичанином, пока в шестидесятых годах был в Англии вместе с де Куси. Принеся клятву Эдуарду III, он вместе с армией Ланкастера спокойно вернулся грабить Пикардию, которую несколькими годами ранее ревностно оборонял. Он был, однако, уроженцем Эно. [13]

Де Куси не мог принимать большего участия в делах своей страны, поскольку ранее он соблюдал нейтралитет. Ему необходимо было встать на чью-то сторону, и он, без сомнения, хотел это сделать. Во времена французского возрождения возрос патриотизм. Во многих городах Пикардии, Нормандии и Аквитании, отвоеванных Карлом V, торжествовали победу. В стихотворной аллегории 1376 года «Сновидение садовника» рыцарь восклицал: «Ни Роланд, ни Артур, ни Оливье со своим оружием не совершали таких подвигов, какие свершили вы своей мудростью, властью и молитвами!» — и, как мог бы добавить автор панегирика, с помощью весьма убедительного аргумента — денег. «Когда вы взошли на трон, мечи и гордыня ваших врагов вознеслись до небес. Благодарение Господу, вы сломали их мечи и унизили их».

В военном противостоянии с Англией у французов родилось чувство национального самосознания. В диалоге французского и английского солдат, написанном около 1370 года будущим кардиналом Пьером д’Альи, англичанин утверждал, что, по крайней мере, Нормандия должна принадлежать Англии, потому они здесь в своем праве. «Успокойся! — восклицает француз. — Это неправда. На этом берегу моря вы ничего не удержите, разве только силой; море есть и должно быть вашей границей». Это была новая идея. Обязательства вассала и династические браки до сих пор являлись формой лояльности, но страна обретала доминантное значение. Французский аристократ уже не мог без зазрения совести вступить в английскую армию и напасть на родную страну. Де Куси не мог более проявлять свою верность по другую сторону Ла-Манша.

Через два месяца после смерти короля Эдуарда Ангерран де Куси обратился к Ричарду II с официальным отречением от вассальной зависимости. Обращение это датировано 26 августа 1377 года и представлено Ричарду несколькими лордами и оруженосцами, посланными де Куси для засвидетельствования вручения документа. В письме он отзывал «альянс», который заключил с «моим высокочтимым господином и отцом, недавно почившим королем (да будет милостив к нему Господь)», и продолжал:

«Случилось так, что между королем моей страны и Вашей началась война, о чем я сожалею более всего на свете и что страстно желал бы исправить, но мой король приказал, чтобы я служил ему и исполнял свой долг. Вы знаете, что я не могу не повиноваться, а потому буду служить ему до конца.