Загадка XIV века

По словам немецкого мистика Иоганна Таулера, современника Екатерины, необходимо было «прижаться губами к ранам распятого». Кровь, вытекавшая из ран, из-под шипов, из язв, оставленных кнутом, сводила с ума религиозных фанатиков. Это мнилось им священным источником, в котором можно очиститься от грехов. Пить кровь, омывать ею душу означало спасение. Таулер столь долго размышлял об этом, что ему почудилось, будто он присутствует на месте распятия. Он подсчитал количество ударов бичом, он знал, что Иисус был так туго привязан к кресту, что кровь брызгала у него из-под ногтей; сначала его хлестали кнутом по спине, потом по груди, пока тело его не превратилось в одну сплошную рану. Святая Бригитта в своих откровениях видела кровавые следы, когда Сын Божий шел по земле, а когда на голову ему надели терновый венец, «Его глаза, уши, Его подбородок залились кровью; челюсть Его раздулась, рот открылся, язык распух от крови. Живот Его так втянулся, что прилип к позвоночнику, словно внутренностей у Него больше уже не было».

Когда Екатерина заговаривала о Христе, своем женихе, то всегда упоминала кровь — «кровь агнца», «кровь, исполненную вечной божественности», «кровь, истекающую из сердца Иисуса». В каждой фразе — sangue; sangueи dolce(кровь и сладость) были ее любимыми словами. И слова изливались из нее потоком, не нуждавшимся в пере. Даже ее преданный духовник, Раймонд Капуанский, образованный человек, выходец из знатной семьи, будущий глава доминиканского ордена, иногда засыпал под звуки речи святой. За то, что так много сохранилось из откровений Екатерины, следует благодарить средневековых писцов, успевавших записывать ее многословные речи. Хорошо, что тогдашние ораторы использовали повторы: это позволяло слушателю вникнуть в смысл сказанного. Информация, по большей части, доходила до людей, пока они слушали герольдов, речи ораторов и чтение вслух, по этой причине писцы до наступления эры печати писали быстрее и лучше, чем когда-либо еще.

Слухи о видениях Екатерины и о ее постах распространились по свету, люди приходили посмотреть на нее, когда она впадала в транс. Екатерина разрешала гражданские споры и обращала на путь истинный отъявленных негодяев и проходимцев. Она приглашала к себе учеников, «как мать, зовущая дитя к своей груди». Ученики, в свою очередь, звали ее mamma. С 1370 года она стала все больше участвовать в общественной жизни — давала политические и духовные советы правителям, прелатам, магистратам и частным лицам.

Екатерина была абсолютно убеждена в том, что воля Бога и ее воля — одно целое. «Творите волю Божью и мою!» — велела она Карлу V в письме, склоняя короля к крестовому походу; в том же тоне писала она и папе: «Я требую… чтобы вы выступили против неверных!». Вслед за реформой церкви постоянной ее темой был «святой сладчайший крестовый поход». Григорий и сам во всех письмах выступал поборником крестового похода не только как средства оборонительной войны против турок, но также и как способа примирения Франции и Англии и удаления наемников из Европы. Екатерина же просила мира и страстно восклицала: «Мира, мира, ради Господа…» — с такой же страстью она обращалась ко всем правителям. Для нее крестовый поход имел религиозное значение. Это был труд христиан во славу Господа, и самыми главными радетелями этого труда были Екатерина и Филипп де Мезьер.

«Будьте не боязливым ребенком, а мужем, воспряньте, святой отец! Долой небрежение!» — подначивала Екатерина папу. Она и Хоквуда призывала подняться против врагов Христа, а не мучить Италию бесчинствами и разрушениями. В письме, адресованном кондотьеру «господину Джованни» и доставленном лично отцом Раймундом, она писала: «Умоляю Вас слезно, поскольку Вы находите удовольствие в войнах, не воюйте более с христианами, ведь этим Вы обижаете Бога». Потом она призвала его идти воевать с турками — «из солдата и слуги дьявола Вы обратитесь в мужественного человека, истинного рыцаря. Все же желает душа моя, чтобы Вы изменили свою жизнь и принесли служение и крест распятого Христа и стали его служителем, а с Вами и все Ваши сотоварищи и последователи».

Любимым увещеванием Екатерины было: «Будьте мужественны!». В ее видениях Дева Мария почти не появлялась, вся страсть Екатерины была устремлена на сына Богоматери. И все же в мирских делах Екатерина часто взывала к женскому влиянию и обращалась не к Бернабо Висконти, а к его решительной жене Регине; писала не королю Венгрии, а его властной матери, Елизавете Польской. Герцога Анжуйского Екатерина считала вождем крестового похода и просила, чтобы именно он презрел все удовольствия мира и отправился с крестом на священную войну. Когда она лично посетила его и герцогиню, герцог уже вполне приготовился возглавить поход и внял этому призыву.