Загадка золотого кинжала

– Нет, дорогой мой Сомерсет. Путь террориста не усыпан розами и не вымощен золотом. Напротив, он требует тяжкого и изнурительного труда, ночных бдений. Усталость и разочарование – наши постоянные спутники. Вдумайтесь только: долгие месяцы я работаю как каторжный, иначе и не скажешь, только для того, чтобы заполнить динамитом сравнительно небольшой чемоданчик или саквояж, снабдить его надежно срабатывающим запалом и безотказно функционирующим часовым механизмом… И вот наконец все готово, взрывчатка – верх совершенства, взрыватель – подлинная мечта, отважный и опытный агент, бледнея от предвкушения, а не от страха, очень тщательно, не побоюсь этого слова, любовно устанавливает адскую машину в идеальном для этого месте… И что же? Мы ожидаем могучего взрыва, а вслед за этим – мятежа, резни, низвержения правительства, гибели многих тысяч, падения Англии, всенародного вопля ужаса и ярости; но увы! Злосчастная судьба! Вместо этого раздается негромкий хлопок, подобный выстрелу детского пугача, из адской машины вырывается облачко неприятно пахнущего дыма – и… И это все. Если бы можно было повернуть время вспять! О, тогда я, немного поколдовав над так скверно проявившей себя адской машиной, в два счета сумел бы заново наладить взрыватель. Ведь почти наверняка дело именно в нем (при этих словах чело Зеро действительно покрылось морщинами, но не скорби и тревоги, а глубокой задумчивости), не в динамите же, право слово… скорее всего… Однако что толку терзаться несбыточными мечтами: все взрывные устройства, даже фактически не взорвавшиеся, оказываются для нас потеряны. В результате наши друзья и коллеги во Франции, потеряв несколько великолепно оборудованных лабораторий (они-то взрываются исправно!) и испытывая почти непреодолимые технологические трудности, уже почти готовы отказаться от этого метода действий. Вы не поверите, мой друг: они пришли к выводу, что нужно не устраивать взрывы на улицах городов, но разрушать городскую канализацию; а дальше, мол, пусть работает брюшной тиф, способный унести гораздо больше жизней, чем тонны динамита. Слепой, бездушный, неприцельный способ борьбы… привлекательный, однако, своей первозданной простотой. Не могу отрицать его эффективность и даже проистекающую из нее элегантность. Однако, сэр, вам известно, что в моей натуре есть кое-что от поэта – а все остальное от народного трибуна; и обе этих сущности противятся грубому примитивизму такой вот желудочно-кишечной борьбы с империей зла. Потому я, насколько от меня зависит, продолжаю отстаивать яркий, эффектный и, да будет мне позволено заключить, более популярный в широких кругах угнетенного люда способ. А именно – взрывы динамитных бомб. Да! – воскликнул Зеро в приступе энтузиазма, пришедшего на смену унынию. – На нашей улице еще будет праздник! И я надеюсь, верю, что мне самому доведется лицезреть грядущую удачу!

– Пожалуй, у меня найдется пара возражений, – заметил Сомерсет. – Первое – и поистине вводящее меня в изумление – звучит так: вы назвали себя одним из лидеров движения динамитчиков, ваши заслуги там, не сомневаюсь, действительно очень весомы. Но… ведь даже вы, если я правильно воспринял ваше чрезвычайно эмоциональное описание ситуации, ни разу не сумели организовать настоящий взрыв. Ведь так?

– Простите, – с достоинством возразил Зеро, – именно я-то как раз и смог. Взрыв судебной корпорации на Ред-Лайон Курт – моих рук дело![43]

– Ну, это можно не считать. – Сомерсет небрежно махнул рукой. – Взрыв ведь, на самом-то деле, произошел не в здании судебной корпорации, а в мусорном баке рядом со зданием судебной корпорации, причем никто, кроме этого мусорного бака, не пострадал. Разве что еще какое-то количество экземпляров газеты «Викли баджет», развеянных волной взрыва по улице без ущерба для торговавшего ими газетчика…

– Еще раз прошу простить меня, – взволнованно перебил собеседника Зеро, – но ведущие лондонские издания сообщали, что при взрыве был ранен ребенок!

– Как раз ведущие издания ничего подобного не сообщали, – покачал головой Сомерсет. – Эта версия присутствовала только на страницах бульварных листков. Но даже она, пожалуй, работает в пользу второго из моих возражений. Вы только что обрушились с критикой на «слепой, неприцельный способ борьбы», к которому готовы прибегнуть ваши оппоненты. Надеюсь, вы извините меня, если я скажу, что борьба, прибегающая к столь неизбирательным методам, в результате которых оказывается взорван мусорный ящик и серьезно оцарапан ребенок – даже если принять, что пострадавший ребенок действительно существовал и что он получил серьезную, а не легкую царапину… Так вот, подобная борьба тоже едва ли может быть названа «зрячей», прицельно направленной против врагов столь любезных вашему сердцу трудящихся. И дело не в том, до какой степени в ней правит бал Ее Величество Случайность; просто, как даже вы вряд ли станете оспаривать, эффект оказывается слишком мизерным.