Загадка золотого кинжала

К счастью, не только британская полиция может оплачивать своих агентов – которым она платит, должен вам сказать, жалкие гроши. Наши сторонники тоже помогают нам как словом, так и делом, то есть финансами. Например, лично я получаю в организации достаточное жалование, чтобы никто даже заподозрить не мог, будто у меня есть резон сдавать собратьев-динамитчиков кровавым лондонским властям. Так что на меня МакГуайр (который и сам до вступления в организацию влачил жизнь буквально на уровне голодной смерти, а вот теперь, слава богу, ведет достаточно обеспеченное существование, позволяющее ему испытывать уверенность в завтрашнем дне) отнюдь не подумал. Вообще я сторонник профессионализма: патриот должен заниматься только патриотической деятельностью, не отвлекаясь на всяческие бытовые неудобства вроде необходимости зарабатывать на хлеб или оплачивать жилье. Разница между нашим подходом и методами британской полиции, как видите, налицо.

Как бы там ни было, стало ясно: наш план взрыва на Лестер-сквер раскрыт. Правительство наводнило площадь своими клевретами. Очень может быть, что главным среди них был седой ветеран с медалью на груди: МакГуайр взглядом оценил ширину плеч старого солдата, увесистость лежащего поперек его колен костыля – и пришел к выводу, что так и есть.

Наш агент понял, что столкнулся с превосходящими силами, с непреодолимым обстоятельством. Стоит ему еще немного приблизиться к памятнику – он неминуемо будет обнаружен и арестован. Причем (вот она, изощренная гнусность правительства!) полиции на площади было более чем достаточно, чтобы скрутить одинокого патриота, но совсем не так много, чтобы защитить его от ярости толпы, когда та осознает, что именно должно было тут случиться. Так что нашему товарищу приходилось опасаться даже не неправого правительственного суда, а бессудной расправы прямо на месте.

К счастью, МакГуайр вовремя понял грозящую ему опасность и принял единственно верное решение: акция отменяется, нужно уходить. Он окинул рассеянным взглядом башни Альгамбры[47], будто что-то вспомнив, повернулся – и зашагал прочь.

И тут же вдруг осознал, что это решение отнюдь не избавляет его от опасности. В самом деле: ведь саквояж полон динамита, а часовой механизм работает! Уходя, он уносит угрозу с собой.

Разумеется, лондонский центр – не какой-то там район в трущобах, где можно уронить или бросить предмет, который несешь с собой, и никто не обратит на это особого внимания. Так что мысли просто поставить сумку на мостовую и удалиться у МакГуайра даже не возникло.

О, только представьте себя на месте этого нашего товарища, верного члена организации, отважного патриота. Умоляю, представьте только на краткий миг! Только что он был уверен, что идет выполнять хорошо продуманное и тщательно подготовленное задание, ощущал себя рядовым бойцом могущественной армии, служителем общего дела – и вот он стоит посреди вражеского города, совсем один, без друзей и без плана, без поддержки, а смертоносный груз в кожаном чемодане тикает, отмеряя, быть может, последние мгновенья его жизни. А ведь он еще так молод, ему даже сорока не исполнилось[48], впереди столько лет счастливой жизни… если, конечно, ее вот сейчас не оборвет коварный и безжалостный взрыв.

Все закружилось перед глазами несчастного. Купол Альгамбры пронесся где-то в неизмеримой вышине, как воздушный шар. Слабеющей рукой МакГуайр нащупал спинку ближайшей скамейки – и оперся на нее, едва не теряя сознание.

Пришел он в себя оттого, что полисмен крепко взял его под руку.

– Вам, кажется, нехорошо, сэр? – участливо поинтересовался прислужник кровавого режима.

– Я… Я уже чувствую себя лучше… – заплетающимся языком пробормотал наш товарищ.

– Вы уверены, сэр? Вам точно не нужна помощь?

– Не-ет! С-спасибо, я… кажется, я уже могу идти.

И он, едва переставляя ноги, поплелся с площади. О, злая судьба! Даже будь у МакГуайра возможность не брести, а бежать – куда ему было бежать? Ведь то, что несло ему смерть, он нес с собой! Здесь, в центре Лондона, МакГуайр не мог избавиться от этого зловешего груза, если не взмоет на крыльях орла или не унесется прочь на скоростном клипере – что прямо посреди Лондона, согласитесь, маловероятно.

В бульварных романах порой описываются ужасные мучения, которые испытывает человек, прикованный наручниками к телу мертвеца. Но, право же, это просто легкое неудобство по сравнению с тем, что ощущал МакГуайр, прикованный к самой Смерти!

Он успел свернуть на Грин-стрит, когда мысль, что вот именно сейчас и произойдет взрыв, поразила его, как удар кинжалом в печень. МакГуайр остановился, уже чувствуя себя мертвым, и сунул руку в жилетный карман за часами.