Загадка золотого кинжала

Председатель закончил объявление, и под новые аплодисменты на трибуну поднялся мистер Корэн. Он постоял, довольным взором окидывая собравшихся. Их интерес, восторг, одобрение, казалось, вливали в него жизненные силы. Это было видно даже по жесту, которым оратор попросил тишины.

И вот он начал:

– Друзья мои!..

Но его прервал Хорледж.

Он вскочил со своего места и закричал:

– Председатель, у меня вопрос!

Его выходка вызвала удивленные возгласы, недовольное ворчание и заинтересованный шепоток – но не более того. Кажется, политическая борьба была здесь не слишком остра. Впрочем, Хорледжа собравшиеся определенно знали. Как-никак, самый богатый лавочник в городе.

– Не лучше ли вам задать ваш вопрос по окончанию речи? – предложил председатель.

– Нет-нет, – вмешался Корэн. – Пусть спрашивает. Я отвечу.

Он судорожно сжимал и разжимал кулаки, но взгляда не отводил. Известная доля мужества у него все же была.

– Лучше вам отказаться от участия в выборах, – сказал Хорледж, ковыряя пол носком ботинка.

– И оставить вашего кандидата без соперника? Ну уж нет!

– Откажитесь, умоляю! Не заставляйте меня прилюдно вас позорить.

– Вы тратите наше время.

– Что ж, господа! Мистер Корэн не может участвовать в выборах, поскольку…

* * *

Все-таки в легком похлопывании по плечу, которым полицейский привлекает внимание своей жертвы, есть нечто особенное, почти колдовское. То, что не позволяет спутать это прикосновение ни с чем другим и заставляет узнать его даже тех, кто до того его не испытывал.

Вот и Хорледж вмиг побледнел; он только и мог, что прохрипеть:

– А вы еще кто такой?

– Инспектор Аддингтон Пис, криминальная полиция. Мистер Хорледж, вынужден сообщить вам, что вы сейчас стоите на грани того, чтобы стать шантажистом.

Говорил он так тихо, что даже я еле-еле разобрал его слова, хотя стоял совсем рядом.

– Но… как же так?!

– Я бы хотел поговорить с вами и мистером Корэном, если вы не против. После нашей беседы вы будете вольны поступать как знаете. Согласны?

Мистер Хорледж долго не раздумывал и во всеуслышание заявил, что его могли дезинформировать, а потому ему нужно вкратце прояснить вопрос наедине с кандидатом. Предложение было встречено горячим одобрением: хоть что-то интересное в будничном и сером течении предвыборной кампании.

И вот под взглядом пары сотен глаз мы прошли между рядами скамеек, поднялись на трибуну и скрылись в маленькой комнате позади нее.

– Пятнадцатого июня Общество противников вивисекции, которое вы, мистер Хорледж, возглавляете, получило перевод на двадцать фунтов от неизвестного благотворителя.

– Так.

– Эти деньги были получены от мистера Корэна под угрозой разглашения информации, в которую вас посвятила сегодня мисс Ребекка и правдивость которой вы сегодня установили, сверившись со старыми газетами в Британском музее.

– Но… но я не знал… разве это незаконно? – заблеял лавочник.

– Шантаж, каковы бы ни были его цели, – определенно вне закона, – терпеливо ответил инспектор. – Так вот, недавно была предпринята еще одна попытка вымогательства. Она провалилась, и в связи с этим вас поставили в известность сами знаете о чем.

– Эх, не стоило связываться со старой стервой… – вздохнул Хорледж. – Впрочем, по любому оно было нечестно. Но этот господин Уныние… простите, мистер Корэн, я хотел сказать, но наш присутствующий здесь друг настолько добродетелен, что мне показалось очень забавным… в любом случае, будем считать, что его секрет умрет вместе со мной. Пусть выигрывает свои выборы, я буду нем как рыба.

– Отлично. В таком случае спасибо, вы свободны, а мне надо кое-что сказать этим господам.

– Ну и напугали же вы меня, вот умереть не встать! Надеюсь, Корэн, вы не держите зла и все в порядке? Так я пойду.

Стоило ему выйти, наш знакомец упал в кресло, закрыв лицо руками.

– Чудовищно! – прорыдал он. – Инспектор, вы уверены, что это моя сестра?

– Абсолютно.

– Но что мне делать? – вопросил он, с самым жалобным видом переводя взгляд с меня на Писа. – Выйти из гонки?

– Ни в коем случае, – твердо сказал мой друг. – Ступайте и выиграйте ваши выборы. А чтобы опасность больше не тяготила вас… идите и расскажите им все.

– Рассказать? Рассказать этим уважаемым людям? – вскричал тот.

– Именно. Они только больше проникнутся к вам уважением и любовью. Неужели вы думаете, что в Брэндоне живут не люди? Или хотите, чтоб этот скандал так и висел над вами всю жизнь дамокловым мечом? А ведь кто-нибудь непременно доберется до него, буде вы продолжите заниматься политикой. Нет уж, Корэн, будьте мужчиной. Расскажите им все.

– Я… я буду.

Он поднялся, вытянулся в струнку, взгляд его преисполнился решимости, и он вышел из комнаты на трибуну с видом, с каким солдат идет в безнадежный, но славный бой.

Пис проводил его взглядом одновременно насмешливым и сочувствующим.

– Попомните мои слова, мистер Филлипс, – сказал он. – Редко когда так дешево покупается репутация человека отчаянно храброго.

* * *

Прошло не менее двух дней, прежде чем мне довелось узнать путь, которым инспектор пришел к разгадке. Привожу его здесь как яркий вообще пример метода работы моего друга.