Загадки 11 сентября. Почему упали башни?

Рупперт собрал большой объем сведений и обширные хроно-граммы, которые, по его заявлению, доказывают, что администрация Буша располагала предварительной информацией о готовящейся акции еще до террористических атак 11 сентября. В своей дискуссионной книге «Переход Рубикона», вызвавшей большой резонанс в читательской среде, он называет вице-президента Дика Чейни в качестве первого подозреваемого в событиях 11 сентября. /6—1/ В многочисленных комментариях Рупперт доказывает, что Чейни был не только планировщиком этих атак, но также и то, что в день совершения этих атак он фактически осуществлял полностью автономное руководство, управление и работу системы связи, которая замещала, дублировала и осуществляла любые приказы, исходившие из Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям (ФАЧС), Пентагона или Ситуационной комнаты Белого дома (см. Приложение: Ситуационная комната).

Главная гема, излагаемая в книге Рупперта, — это исследование мотивов, стоящих за событиями 11 сентября 2001 года. Поиски ответов на вопрос «кому это выгодно?», за которыми скрывалась личность таинственного Маэстро и остальных участников самолетных атак, вывели Рупперта на «нефтяной след». В свою очередь в нефтяной проблеме Рупперта заинтересовала роль глобальных прогнозов, касающихся невосстанавливаемых энергоресурсов мира, сделанных американским геофизиком Хаббертом. Проверка документов политического содержания, а также анализ книги, написанной бывшим советником по национальной безопасности Збигневым Бжезинским в 1997 году, привели Рупперта к заключению, что предсказанный Хаббертом ник добычи нефти в мире соответствует реальности. Теория Хабберга, известная специалистам как «Нефтяной ник», предсказывала, что будущее производство нефти в мире скоро достигнет своего максимума и по его достижению начнет быстро уменьшаться. Исходя из этой перспективы, 11 сентября выглядело как некое «провоцирующее» событие, аналогичное секретным операциям, проводимым под «фальшивым флагом», некоторые из которых были рассмотрены выше. Такое событие-провокация в замыслах его устроителей должно было обеспечить оправдание для последующих региональных войн с целью контроля за убывающими остатками нефтяных ресурсов в мире.

Книга «Переход Рубикона» заняла 30-е место в рейтинге Amazon, объединяющей ведущих продавцов документальной литературы. На задней обложке книги можно прочитать: «Атаки 11 сентября 2001 года были совершены с помощью удивительной организации логистических операций и скоординированных действий персонала. Книга “Переход Рубикона” открывает и называет ключевые подозреваемые фигуры, высвечивая некоторых из них в высших эшелонах американского правительства — путем показа их совместных действий для обеспечения гарантии того, чтобы атаки привели к желаемому результату». /6—1/

Летом 2006 года Рупперт внезапно покинул Соединенные Штаты с торжественной клятвой, что он гуда никогда больше не вернется. В клубок причин, повлекших его отъезд, вошли трудности с сотрудниками по работе, финансовые заботы, ограбление, и прежде всего политические и цензурные ограничения, утвердившиеся в Соединенных Штатах на основании антидемократического закона The USA Patriotic Act, подписанного президентом вскоре после 11 сентября.

Можно предположить, что отъезду Михаэля Рупперта из самой демократичной страны мира поспособствовали его критики, развернувшие после выхода его книги активные нападки на него лично и на метод его расследований. И как это не удивительно, споры и обвинения касались старых «как этот мир» проблем — что есть ИСТИНА? Так, один из активных критиков Рупперта обозреватель Норманн Соломон утверждал, что Рупперт сочинял аналитические модели с изъяном: «Проблема заключается в том, каким образом он характеризует новостные отчеты. Его ци тирование может быть узко фактологическим и представленным в искаженном виде. Да, “такая-то и такая-то” газета сообщила “эдак и так”. Газета опубликовала сообщение, но это не означает, что это сообщение является правдой». Колумнист издания The Nation Дэвид Корн также критиковал методологию Рупперта, отвергая идею о том, что конспирологическое теоретизирование полезно. /6—3/