Загадки афганской войны

С началом движения впереди на значительном удалении следовала разведка, которая предупреждала караван об опасности по радио или условными предметами, оставленными на маршруте, затем следовало охранение — 10–15 мятежников, а за ними основной состав каравана, который двигался компактно или несколькими группами на определенном расстоянии со своей охраной.

При столкновении с войсками охранение завязывало бой, обеспечивая отход основного состава каравана. При невозможности вывести его из-под удара отмечались случаи подрыва автомашин и животных, груженных оружием и боеприпасами.

При получении информации о возможном нападении на караван, мятежники его разгружали. Оружие и боеприпасы укрывали в пещерах, ущельях и других надежных местах или раздавали на хранение населению. Транспортные средства отправлялись обратно либо уничтожались на месте, а животных бросали или продавали населению.

После получения советскими войсками разведывательных данных (агентура, авиаразведка) о начале движения каравана от государственной границы и направлении следования, в зависимости от его состава, назначалось подразделение для досмотра или разгрома при оказании сопротивления.

В подразделении создавалась досмотровая и боевая группы в состав которых включались переводчики.

С прибытием подразделения в район каравана по мегафону ему предлагалось остановиться, а охране сложить оружие. Боевая группа оцепляла караван, а досмотровая проводила проверку людей и грузов.

При обнаружении вооружения, боеприпасов и подозрительных лиц караван задерживался и препровождался в ближайший населенный пункт, где передавался органам государственной безопасности страны.

В случае оказания сопротивления, охрана уничтожалась или бралась в плен.

Если в караване не обнаруживалось оружия, боеприпасов и подозрительных лиц, ему разрешалось следовать в район назначения.

Наиболее распространенным способом действий по воспрещению движения караванов было устройство засад на путях их движения.

Именно к таким засадам и поисково-засадным действиям должны были приступить выделенные подразделения за 4–5 суток до начала операции.

Не менее сложно было скрыть выдвижение группировки наших войск в исходное положение для наступления.

С этой целью 108-я мотострелковая дивизия под командованием генерала В. Д. Логинова и 395-й мотострелковый полк во главе с подполковником Л. П. Мазур, взаимодействуя с 8-ой и 20-ой пехотными дивизиями афганской армии, должны были начать демонстрационные боевые действия вдоль автомагистрали Термез-Кабул и прочесывание ущелья Горбанд. За сутки до начала операции указанные части сосредотачивались у входа в ущелье Горбанд 15 км северо-западнее долины Панджшер.

191-й мотострелковый полк из г. Газни и 66-я отдельная мотострелковая бригада из г. Джелалабад под видом сопровождения колонн выходили соответственно на северную окраину Кабула и в район столичного аэродрома.

Общая продолжительность операции предусматривалась в течение 15–20 суток, а среднесуточный темп 7–8 км.

При определении суточного темпа наступления мы учитывали трехлетний опыт боевых действий в Афганистане, который показал, что темп продвижения мотострелков в пешем порядке составлял при наступлении в гору 0,7–0,8 км/час, а с горы — 1,0–1,2 км/час. Простой арифметический расчет подтверждал реальность планируемого среднесуточного темпа продвижения. Если же учесть, что предстояло действовать и на высотах 4000–5000 метров с вечными ледниками, то и планируемый темп мог быть несколько завышенным.

Запланированный, сравнительно медленный темп наступления наших войск позволял мятежникам в случае необходимости отойти из долины Панджшер по многим ущельям, так как они превосходили наших солдат в скорости движения по горам. Что бы лишить их этой возможности предусматривалось, кроме дистанционного минирования вероятных путей отхода, перекрыть их действиями войск, а для разгрома противника отошедшего в долину Андараб предназначалась 20-я мотострелковая дивизия (двухполкового состава и по два батальона в каждом) и 350-й полк воздушно-десантной дивизии. Оставалось определить время начала операции. Вот тут-то и началась чехарда. Вначале время было определено — конец марта. Затем министр госбезопасности Наджиб (ныне он Наджибула) обратился с просьбой отсрочить начало на несколько дней. Его доводы сводились к тому, что подготовлено совершение террористического акта против Ахмад Шах Масуда, а для его реализации необходимо время. В случае удачи нарушится управление группировкой мятежников, что скажется на их способности к сопротивлению. Такие доводы показались С. Л. Соколову достаточно вескими и он перенес начало операции на 8 апреля. Любая остановка перед началом или в ходе боевых действий отрицательно влияют на войска. Но это учтено не было.

И на конец, буквально за сутки до начала первого этапа Наджиб вновь пришел к С. Л. Соколову. Я присутствовал при этой беседе.

С Наджибом я встречался не раз. О нем у меня сложилось определенное мнение, которое я высказывал С. Л. Соколову, хотя он не во всем был со мной согласен.