Загадки древнего Манускрипта

— Нет. После того как он ушел, мы продолжили нашу встречу. Согласились на том, что будем вести политику мирного сопротивления. Будем по-прежнему делать списки и осторожно распространять их.

— А позволят ли вам это предстоятели вашей церкви? — спросил я.

— Мы не знаем, — сказал Санчес. — Иерархи Церкви относились к Манускрипту неодобрительно, но до сего времени не пытались серьезно разобраться, кто им занимается. Больше всего нас беспокоит один кардинал, резиденция которого находится дальше на север.

Кардинал Себастьян — наиболее ярый противник Манускрипта, и в его руках сосредоточено очень много власти. Если ему удастся убедить отцов Церкви обратиться с решительными воззваниями, то нам придется принять очень непростое решение.

— Но почему он так настроен против Манускрипта?

— Он боится.

— Чего?

— Я уже давно не беседовал с ним, к тому же мы с ним стараемся не говорить о Манускрипте. Но я думаю, что, по его мнению, роль человека заключается в приобщении ко Вселенной без обладания духовным знанием, через одну только веру. Он считает, что Манускрипт разрушит установившееся положение вещей в мире, подорвет основы основ.

— Каким же образом это может произойти?

Улыбнувшись, падре Санчес слегка наклонил голову набок:

— Истина делает человека свободным.

Я смотрел на него, доедая свой хлеб и фрукты и пытаясь понять, что имеет в виду падре. Он съел еще несколько крохотных кусочков и отставил свой стул от стола.

— У вас, похоже, стало гораздо больше сил, — проговорил он. — Вы здесь с кем-нибудь говорили?

— Да, — ответил я. — У одного из священников я научился приобщаться к энергии. Я… не помню, как его зовут. Он был занят созерцанием, когда мы с вами разговаривали во дворе вчера утром, помните? Потом я заговорил с ним, и он показал, как воспринимать энергию и как изливать ее обратно.

— Его зовут Джон, — заметил Санчес и сделал мне знак продолжать.

— Это было восхитительно, — признался я. — Вернулось прежнее чувство любви, и удалось раскрыться. Я пробыл там весь день, стараясь привести себя в это состояние. Такого же, как на вершине, не получилось, но я был близок к этому.

Лицо Санчеса стало серьезным:

— Роль любви долгое время понималась неверно. Любовь не есть нечто обязательное, без чего нам не стать добропорядочными или сделать мир лучше, исходя из некой абстрактной нравственной ответственности, или же потому, что мы должны отказаться от своего жизнелюбия. Приобщение к энергии ощущается сначала как взволнованность, потом как повышенное радостное настроение — эйфория, а затем как чувство любви. Если будет обнаружен достаточно большой источник энергии, чтобы поддерживать состояние любви, это, конечно, станет подспорьем для всего мира, но прежде всего поможет нам. Это будет наивысшим доказательством нашего жизнелюбия.

Я согласился с ним и заметил, что он отодвинул стул еще немного и пристально смотрит на меня, сместив фокус зрения.

— Ну и как же выглядит мое поле? — спросил я.

— Оно стало значительно больше, — проговорил он. — Думаю, что вы чувствуете себя очень хорошо.

— Так оно и есть.

— Замечательно. Этим мы здесь и занимаемся.

— Расскажите об этом, — попросил я.

— Мы готовим священников, которые отправляются потом дальше в горы, чтобы работать среди индейцев. Они проповедуют в одиночку, а это требует немало сил. Все, кто здесь находится, прошли всестороннюю проверку, и их объединяет одно: у каждого был опыт, который они называют сокровенным.

— Я изучал подобные явления в течение многих лет, — продолжал падре, — еще до того, как был найден Манускрипт, и считаю, что если человек уже встречался с сокровенным, то ему гораздо легче вернуться в это состояние и повысить уровень своей собственной энергии. Другие тоже могут приобщиться, но это займет больше времени. Если эти ощущения глубоко врезались в память, — думаю, вы знаете это по себе, — их легче воспроизвести. После приобщения человек понемногу снова выходит на высший уровень.

— А как выглядит его энергетическое поле, когда это происходит?

— Оно увеличивается в размерах и слегка изменяет цвет.

— Какие же это цвета?

— Как правило, из матово-белого поле становится зеленым и голубым. Но наиболее важно то, что оно растет. К примеру, во время вашей встречи с сокровенным на вершине ваша энергия выплеснулась на всю Вселенную. По сути дела, вы приобщились ко всему космосу, и ваше поле, в свою очередь, выросло до таких размеров, что смогло объять все сущее. Вы можете вспомнить, что при этом чувствовали?

— У меня было такое ощущение, что вся Вселенная составляет мое тело, а я сам — лишь голова или, вернее, глаза.

— Ну да, — подхватил падре Санчес, — и в этот момент ваше энергетическое поле и поле Вселенной составляли одно целое. Вселенная была вашим телом.