Загадки Древней Руси

Однако не только от господствующей в данное время идеологии зависит наше восприятие и интерпретация исторического материала. Дело еще и в совершенствовании самой методики исследований, в том числе — и во взаимодействии разных отраслей самой исторической науки, и в приложении к решению исторических задач методов естественных наук. Можно было до хрипоты спорить, например, о времени написания того или иного документа, несущего существенную информацию, но если у вас есть способ выяснить, в какое время произведен тот материал, на котором этот документ написан, или способ объективно продатировать тот памятник археологии, из которого этот документ происходит (например, папирусы из древнеегипетских погребений или глиняные таблички с клинописью из древних городов Месопотамии), то споры такого рода прекращаются. А вот результаты этих споров могут быть неожиданными и существенно повлиять на традиционную трактовку некоего исторического события или даже на понимание целой исторической эпохи.

Меняется с годами (лучше сказать — от столетия к столетию) и отношение самих историков к достоверности содержания многих исторических документов. Одно дело, когда таким документом является, скажем, какой-то хозяйственный отчет — а такие часто попадаются среди документов, оставленных развитыми государствами любой эпохи. Более того, они и им подобные документы составляют большую часть исторических письменных источников вообще! Так вот, он может быть изложен и на глиняной табличке клинописью, и иероглифами на папирусе, и латынью на пергаменте, и как угодно еще — неважно это. Отчет есть отчет, и историк понимает, что, разумеется, тот «завхоз», который его писал, мог где-то и приврать в цифрах, причем в свою пользу: это водилось за «племенем завхозов» во все времена, и во все времена их за воровство вешали, сажали на кол, рубили им головы, вырывали ноздри и т. д., в зависимости от вкусов той или иной эпохи, — о чем тоже сохранилось немало документов. Но исследователь видит, что перед ним именно хозяйственный документ, и ничто другое, то есть «первичный источник» — то ценнейшее для профессионального историка (и невидимое дилетантам) объективное свидетельство того, что во времена, когда он был составлен, в данном месте существовало то реальное хозяйство, ведение дел в котором в этом документе описывается. Специально обратим внимание читателя на это обстоятельство: именно из документов такого рода лепится «по кусочкам» профессиональными исследователями достоверная часть истории того или иного государства той или иной эпохи!

Другое дело, когда в руки исследователей попадает документ, претендующий на звание «История» чего-то или кого-то или на звание «Летопись». Именно такие документы становятся через какое-то время известны широкой публике, — поскольку наиболее яркую их часть публикуют в популярных изданиях — которая уверена, что они-то и являются главными историческими документами своей эпохи. Увы, это совсем не так, но об этом знают только профессионалы! А для этих последних к сегодняшнему дню давно миновали времена наивно-доверчивого восприятия подобных документов. В исторической науке постепенно утвердилась процедура под названием «критика источника». Она-то и является главным исследовательским инструментом, без приложения которого к материалу «типа летописного» последний — только «сырье» для дальнейшей работы. Но именно эта процедура наиболее сложна, многовариантна, зачастую субъективна, и потому результаты ее приложения к исходному материалу источников разными исследователями приводит так часто к разным результатам.