Загадки Древней Руси

Но взгляните на родословные русских царей XV–XVI веков. Как удивительно повторяются имена: Иван, Василий, Василий, Иван, снова Василий и снова Иван. На самом деле крестные имена, даваемые при крещении, и царские имена, под которыми мы их знаем, — это разные имена. Например, у Ивана III крестное имя было Тимофей, у царевича Дмитрия — Иоанн. У Василия III — Гавриил. То есть у них у всех крестные имена были другими, и Василиями и Иванами их вообще не называли. Василий и Иван — это были царские имена. Когда он становился царем, тогда ему давали царское имя. Царские имена у них были вплоть до конца XVI века, когда вдруг ни с того ни с сего появился Федор. Но, с точки зрения новой хронологии, становится понятно, почему так произошло. Пришла к власти другая ветвь, и на самом деле имела место смена власти.

Исследователи стали проверять последующих царей из рода Романовых. Ведь имена тогда давали при крещении в зависимости от дня и месяца рождения. И вот результат: имена всех царей рода Романовых совпадают по новой хронологии с днем появления их на свет — кроме одного царя, Петра Алексеевича, то есть Петра I, которого именно иностранные историографы в будущем провозгласят Великим.

Его настоящее имя при крещении, оказывается, соответствует имени Исаакий. Стало понятно, почему Петр Великий заложил первый камень именно в строительство Исаакиевского собора, хотя по традиции этот собор должен был называться именем Святого Петра.

И тогда уже совершенно по-другому зазвучали подозрения о подмене. Раз Петр был подменен и его настоящее имя было Исаакий, день рождения — это день рождения подмененного царя, и возник разрыв. Тем не менее свое родное имя Исаакий самозванец не забывал, и собор Исаакиевский он не забывал.

После этого исследователи стали сверять портреты молодого Петра и Петра более позднего периода. Это были абсолютно разные антропологические типы. У молодого, как и у отца и деда, было удлиненное лицо, у более старшего — круглое.

Историк Милюков в своей статье, опубликованной в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, выпущенной в начале XX века, в каждой строчке намекает на то, что Петр — не настоящий, это ставленник западной элиты, осуществлявший геноцид русского народа.

В свете этих открытий становится понятно, почему Петр убил своего сына. Не своего сына он убивал — он убивал сына настоящего Петра. Почему этот сын вел себя очень странно, почему он убежал? Он же убежал, скрывался в Неаполе. Была целая операция по его возвращению домой. Его привезли обманом: сказали, что готовится восстание за него, что надо приехать, возглавить войска и стать царем. То есть он не просто приехал к отцу, его обманули.

Начинают по-новому раскрываться некоторые факты. К примеру, Емельян Пугачев, оказывается, был не просто бунтарем-самозванцем, а Петром Федоровичем — внуком подлинного Петра.

Каждая строчка официальной истории тех времен несет в себе долю неправды. Считается, что Петр I внедрил в России картофель, а наивный русский народ не знал, как им питаться, путал вершки с корешками и ел вместо корнеплодов ботву, травился, устраивал картофельные бунты вплоть до середины XIX столетия. Действительно, картофельные бунты были. Но не потому, что картофель был несъедобным, а совсем по другой причине.

В середине XIX века в трактирах Москвы и Петербурга уже было модным блюдо под названием «картофель по-пушкински». Это отварной картофель, который потом обжаривался с луком в сливочном масле до золотистой корочки.

Вареный, тушеный, печеный картофель был уже повсюду в России любимым лакомством. В чем же причина картофельных бунтов? Оказывается, царь Николай I был заядлым виноторговцем. Он приписывал целые деревни крепостных крестьян к своим винокуренным заводам, выгоняя их с насиженных мест, разрывая семьи. Все ради того, чтобы они выращивали картофель — необходимое сырье для перегонки и получения спирта в государственных масштабах. Против царского гнета, а не против картофеля бунтовали крестьяне, уже хорошо знакомые с ценной культурой.

Не только Петр I, но и последующие представители династии Романовых пытались споить народ, уничтожить его историю и самобытность. Им это не удалось. Уже в XIX столетии в России было организовано неформальное движение за трезвый образ жизни. Лев Толстой и его сподвижники обратились к нации через газеты и журналы, объясняя преимущества жизни без алкоголя.

А картофельные бунты закончились народным ультиматумом. В 1850 году от алкогольных напитков полностью отказалась Ковенская губерния. Неожиданно для царя Николая I к ней присоединились Виленская и Гродненская. Тут и там вспыхивают стихийные антиалкогольные бунты и погромы кабаков. Правительство потрясено реакцией народа.

В срочном порядке принимается закон «О предоставлении сельским обществам права закрывать в пределах своих территорий питейные общественные места». Сразу же этим правом воспользовались десятки тысяч сельских общин.