Загадки ядовитых растений

Казацкий можжевельник отличается от обыкновенного ползучим, стелющимся по земле стволом, мелкими, плотно прижатыми к ветвям ромбическими листочками с ямкой на выпуклой стороне. Ягоды-шишки округло-овальные, 5–7 миллиметров в диаметре, с сильным неприятным запахом. Русское слово «можжевельник», возможно, произошло от слов «между» и «ельник», так как в хвойных лесах он часто встречается между елей.

Все несъедобные ягоды в лесу обычно называют волчьими. Удивительно красивы «ягоды» бересклета бородавчатого (Euonymus verrucosa) из сем. Бересклетовых. Точнее, его плоды – не ягоды, а четырехлопастные розовые коробочки, висящие на тоненьких, как ниточки, плодоножках. Когда они созревают и раскрываются, внутри видны черные семена с оранжевым мясистым присемянником. И плоды, и супротивные, продолговатые, кожистые листья с мелкопильчатым краем, и кора, вся в мелких пупырышках-бородавочках, ядовиты: в растении найден гликозид эвонимин.

Волчьими, а иногда и собачьими, называют черные ягоды крушины ломкой – Frangula alnus (Rhamnus frangula L.) из сем. Крушиновых.

В крушине ломкой содержатся гликозиды (наибольшее их количество в коре) и алкалоиды (в листьях, коре и плодах).

Кору крушины ломкой и других видов – жестера слабительного (R. catharica) и жестера имеретинского (R. imeretina) издавна используют как слабительное средство. У жестера на концах ветвей – крупные колючки, и еще в англо-саксонской ветеринарной фармакопее IX в. был описан кустарник «колючка», применявшийся для лечения скота. В 1305 г. Кресценти, врач из Болоньи, описал жестер, назвав его «оленьей колючкой», а Лобель в 1576 г. дал ему название, которое сохранилось до сих пор.

У крушины ломкой в отличие от жестеров нет колючек. Это кустарник или дерево до 7 метров высотой с очередными, овальными, блестящими, цельнокрайними листьями и мелкими белыми цветками. Цветет крушина в мае – июле. Считалось, что уголь из коры крушины – лучший для производства пороха.

Часто крушину путают с другими «волчьими ягодами» – жимолостью татарской (Lonicera tatarica). В отличие от крушины ее листья не очередные, а супротивные и опушенные. Так же, как и у крушины, у нее белые цветки; ягоды жимолости несъедобны. Оба кустарника цветут уже после того, как лес оделся. листвой. В это время сильных ветров под пологом леса не бывает, и они приспособились к опылению насекомыми. В тени леса, где царит полумрак, для насекомых заметнее белый цвет. Осенью, когда заалеют волчьи ягоды, можно видеть, как вблизи от кустов стайками вьются дрозды и синицы. Они не гнушаются ничем, даже липкими белыми ягодами омелы. Но о ней разговор особый.

Громовая метла

Омела белая (Viscum album), так же как дуб, в древности служила предметом суеверного почитания.

Маги древних галлов – друиды поклонялись ей. Причиной такого поклонения, по сообщению Плиния, было то, что все растущее на дубе считалось посланным небом, знамением того, что сам бог выбрал это дерево.

Омела росла, цвела, оставалась вечнозеленой, в то время как дуб (или другое, приютившее ее дерево) сбрасывал листья на зиму. Ее кожистые листья хорошо выдерживали и осенние бури, и зимние холода. В самый разгар зимы на омеле можно было видеть круглые, белые, блестящие ягоды.

Омела не имела корней в земле, и было непонятно, откуда она появляется на дереве. Ведь ее там никто не сажал и не сеял. Это вызывало особенное к ней отношение. Прежде всего омелу ценили как лекарство от всех болезней и средство против всякого яда.

Негры вало из Сенегамбии носили листья омелы в качестве талисмана «гри-гри», предохраняющего от ран на войне. Японские айны, швейцарские крестьяне и авторитетнейшие врачи Англии и Голландии XVIII в. считали омелу могучим целебным средством.

Древнее поверье друидов, что омела является универсальным противоядием, сохранялось вплоть до нашего века у крестьян в Лакоме на юге Франции: омелу клали на живот больного и давали ему выпить ее настой.

Так как омела, укрепившись на ветках дерева, не падает на землю, считали, что эпилептик не сможет свалиться в припадке до тех пор, пока он носит кусок омелы в кармане или настой ее в желудке. Вплоть до XVIII в. омелу рекомендовали как средство от падучей болезни.

В Швейцарии ее называли «громовой метлой» – думали, что она появляется на деревьях от молнии. В Богемии верили, что «громовая метла», сожженная в огне, должна служить защитой дома от молнии. У шведских крестьян она была призвана защищать дом от огня и молнии. Омела играла не только роль громоотвода, но и универсальной отмычки: ей приписывалась способность открывать любые замки. Но наиболее драгоценным ее свойством была защита от магии и колдовства. В Австрии клали на порог дома ветку омелы, чтобы избавиться от кошмаров, в Швеции пучок омелы подвешивали к потолку дома, конюшни и коровника для того, чтобы тролль не мог причинить вреда ни людям, ни животным.

Что же это за удивительное растение?