Загадки ядовитых растений

Нельзя пасти скот там, где среди кормовых часто встречаются ядовитые растения. Животным многое подсказывает инстинкт, но не всегда ему можно доверять.

Ядовитый морской лук (Urginea maritima), с глубокой древности известный в Египте как сердечное лекарство, образует огромную луковицу, иногда весом в 8 килограммов. С незапамятных времен использовали это растение для борьбы с крысами. Запах и отвратительный вкус луковиц отталкивал всех животных, кроме крыс. Они же, напротив, чувствовали к этому растению необъяснимое пристрастие и гибли, отравляясь гликозидами, входящими в состав его сока. Их трупы высыхали и не издавали гнилостного запаха.

Многие ядовитые растения, смертельные для человека, являются пищей для животных, невосприимчивых к их ядам. Но это лишь одна из причин, оправдывающих их существование на Земле.

Для них яд не страшен

Прошли миллионы лет эволюции, прежде чем беззащитные растения вооружились шипами, колючками, мохнатым опушением и страшными ядами, растворенными в их соках, для защиты ют животных.

В свою очередь, животные в процессе эволюции вырабатывали разные способы для питания растениями, в том числе и устойчивость к смертельному яду. И эта устойчивость иногда поражает. Птица-носорог питается семенами чилибухи, содержащими смертельно-ядовитый стрихнин. Один из видов тлей сосет сок омега пятнистого (болиголова). Жаворонки и перепелки спокойно склевывают семена цикуты; многие лесные птицы питаются ядовитыми для человека ягодами омелы.

Для борьбы с вредителями сельского хозяйства применяют настойку травы анабазиса. Анабазис, или ежовник безлистный (Anabasis aphylla), чрезвычайно ядовит. В медицинской литературе (Швайкова, 1975) описан случай отравления со смертельным исходом шестерых детей, съевших вместо меда анабазин. Но даже анабазис служит пищей мохнатой гусенице юлдуз-курт, пожирающей его зелень. «В годы своего массового размножения юлдуз-курт становится бедствием: гусеница проникает внутрь юрт, проползает по телу – появляется зуд и покраснение, как от ожога. Верблюд случайно съест – катается от колик по земле и долго болеет…»[2] Истребить бы анабазис вместе с этой мерзкой гусеницей!

Однако П. С. Массагетов, замечательный исследователь лекарственных растений, очень много сделавший для развития отечественной алкалоидной химии, геоботаник и путешественник, в 20-е годы текущего столетия записал об анабазисе нечто весьма любопытное. Казахи рассказали ему, что им можно лечить долго незаживающие раны у скота.

В наши дни анабазин служит исходным продуктом для синтеза никотиновой кислоты (витамина РР), кордиамина и других лекарственных средств.

И ядовитая софора кормит каких-то жучков, а к сильнейшим ядам бледной поганки (при условии, что они вводятся через рот) невосприимчивы кролики. Но, пожалуй, еще невероятнее удивительная приспособленность бабочки-монарха. Оказалось, что бабочка-монарх способна накапливать высокотоксичные гликозиды, содержащиеся в растениях с млечным соком, которыми она питается. Тем самым она обеспечивает себя высокоэффективной защитой против насекомоядных птиц, Это относится в равной степени и к гусеницам и к взрослым бабочкам. Таким образом, у этого насекомого выработалась способность не только питаться ядовитыми растениями, но и использовать этот яд для собственной защиты от хищников.

В некоторых растениях из сем. Бобовых содержится ротенон – сложное органическое вещество, сильно ядовитое для рыб и насекомых и абсолютно безвредное для человека. Напротив, весьма токсичная для людей белладонна (красавка) в несколько меньшей степени угрожает животным – собакам, кошкам, птицам. Относительно слабо она действует на лошадей, свиней и коз, а для кроликов почти безвредна, но только при поедании ее ягод. Если же атропин – алкалоид красавки – ввести кролику непосредственно в кровь, он окажется чувствительным к яду. Возможно, в желудках некоторых животных атропин и некоторые другие яды обезвреживаются. Это удивительное свойство было подмечено людьми в глубокой древности, когда начали предпринимать попытки создать противоядия.

Митридат Евпатор (132–63 гг. до н. э.), могущественный правитель всего царства Понтийского (восточного побережья Черного моря), наряду с ратными подвигами прославился еще и как великий экспериментатор. Он экспериментировал с ядовитыми растениями не только на преступниках, собственных детях и женах, но и на самом себе. После многочисленных опытов он составил противоядие, включавшее до 54 составных частей. Все это в растертом виде разбавлялось медом и давалось с вином в таком количестве, которое могло поместиться в грецком орехе (правда, в зависимости от восприимчивости организма можно было принять значительно меньше). К этому противоядию Митридат примешивал кровь понтийских уток, так как они охотно поедали ядовитые растения, не отравляясь при этом.