Загадки ядовитых растений

«Вот какое злодейство может произрасти из доброй земли, из доброго воздуха, из доброй воды, из доброго солнца. Правда, мы уже знаем, что тот же змеиный яд – прекрасное лекарство, облегчающее страдание больного человека и возвращающее ему здоровье. Я думаю, и бледная поганка зачем-нибудь да нужна, если ее создала природа», – писал В. Солоухин («По грибы», М., 1974, с. 101).

Она, бесспорно, нужна, поскольку как и все прочие грибы она – дитя леса. Ее грибница так же, как грибница всех грибов, необходима деревьям, рядом с которыми она растет. Грибница – это белые тонкие нити, скрытые под землей. Толщина нитей ничтожна, зато длина их очень велика, а значит велика и поверхность соприкосновения с питательным веществом. Поэтому грибы так быстро растут и развиваются.

Когда условия благоприятны, гриб может превратить в свое тело огромное количество органических веществ. Целая фабрика, гигантская лаборатория, в которой без конца создается нечто замечательное или смертельно ядовитое!

Нередко питание гриба связано с питанием зеленого растения. Если тонкие корешки деревьев оплетены грибницей и она растет в глубь клеток корня, тогда это – микориза, грибокорень. С ее помощью гриб получает от дерева углеводы, необходимые ему для питания (сам он не может их вырабатывать, так как лишен хлорофилла), а растения берут от гриба азотистые вещества, которые он добывает из почвы, недоступный им фосфор и другие минеральные вещества. Микориза, крайне обильная в поверхностной подстилке и тонком слое гумуса лесной почвы, по-видимому, способна переваривать мертвую органическую подстилку и проводить минеральные и питательные вещества через свои гифы прямо к живым клеткам корня. Многие деревья вообще не могут расти без микоризы.

Иногда связь растения с грибом настолько тесна, что друг без друга они не могут существовать, например, болотные растения: клюква, багульник и многие другие. Лесные деревья, перенесенные из леса в другие условия, часто не способны расти до тех пор, пока им не привьют грибных симбионтов.

В разные периоды жизни дерева его связь с грибами меняется. Пока корень молод, микориза приносит взаимную пользу обоим, потом бывает так, что повзрослевшее растение начинает поедать сам гриб, и тогда взаимно полезное сожительство (симбиоз) нарушается – растение становится паразитом гриба. В других случаях грибы (все трутовики, опенки осенние и некоторые другие) являются бесспорными паразитами деревьев. Таким образом, и здесь очень сложные взаимоотношения. Грибы и корни – это таинственный подземный мир леса, у которого свои законы. Грибы, умирая и разрушаясь, удобряют почву, они же помогают процессам разрушения мертвых растений и животных, играя немалую роль в круговороте веществ в природе.

Изучение бледной поганки представляет немалый теоретический интерес – ведь это одна из самых удивительных живых лабораторий. Как создаются в ней ее страшные орудия убийства? Что они представляют, какова их химическая природа? Возможно ли, зная ее, создать противоядие? На некоторые из этих вопросов уже удалось получить ответ.

1. Поганка белая. 2. Поганка зеленая. 3. Поганка желтая

Еще в 1891 г. предпринимались экспериментальные исследования бледной поганки. Немецкий токсиколог Р. Коберт обнаружил, что водные и солевые вытяжки из нее обладают сильным гемолитическим действием. Яд разрушал красные кровяные шарики многих животных даже в очень маленьких концентрациях (при разведении 1:125 в расчете на сухое вещество). Коберт вначале ошибся, решив, что имеет дело с одним ядом, который он назвал фаллином. Он установил, что фаллин распадается при нагревании и теряет активность в присутствии слабых кислот и ферментов. Однако яд бледной поганки был стоек и сохранялся при длительном кипячении. Его не уничтожало ни высушивание (окисление кислородом воздуха), ни спирт, ни уксус.

Немецкие ученые Абель и Форд в 1906–1914 гг. обнаружили в бледной поганке еще два ядовитых вещества – аманитагемолизин и аманитатоксин. Первый был аналогичен фаллину Коберта и оказался азотистым гликозидом, содержащим сахар пентозу, второй был устойчив к нагреванию и не разрушался в желудке. Он выдерживал долгое кипячение, не растворяясь при этом в воде и сохраняясь в тканях гриба. Активность яда значительно слабела при воздействии на него щелочей. Яд не обезвреживался ни танином, ни кофе, не адсорбировался активированным углем. Его токсическое действие оказалось настолько сильным, что 4 миллиграммов хватало для того, чтобы убить кошку, 25 – собаку, а 30 миллиграммов были смертельной дозой для человека среднего веса.