Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Что обращает на себя внимание в словах Нитхарда? Прежде всего, отождествление Империи Карла Великого и Европы. Обширное государство франков и является в представлении младшего современника великого франкского императора Европой как таковой. Вторым моментом является сугубо позитивная характеристика правления Карла, который оставляет после своей смерти империю, а значит и Европу процветающей и преисполненной разнообразными благами, достигнутыми, естественно, благодаря его мудрому правлению. В-третьих, показательно противопоставление франков и варваров, или, скорее, исключение первых из числа вторых. Франки уже не воспринимают себя как варвары, они возвысились благодаря культуре, насажденной в империи Карла, и хотя их сердца все еще суровы и грубы, однако они уже приобщились к цивилизации, являются ее частью, и, судя по всему, несут ее в варварское окружение. Наконец, весьма показательным представляется упоминание о том, что Карлу удалось превзойти древнеримское могущество и достичь того, что некогда не удалось даже великим римлянам – усмирить «умеренным страхом» всех противников империи, а значит и «общего блага». Все перечисленное, несомненно, выстраивается в последовательную и весьма логичную картину мира, в которой государство Карла Великого является империей единой Европы, наследующей Древний Рим, но превзошедшему Рим в своей исключительности и избранности, поскольку ей удалось усмирить и цивилизовать, окультурить даже тех, кто оказался непокорным римскому владычеству и остался невосприимчивым к античному влиянию. И помог в этом Карлу некий исходивший от него «умеренный страх» (moderato terrore), позволивший «укротить» (repressit) их суровые сердца и нравы. Под этим «управляемым насилием», «репрессирующим» своеволие и анархию, по всей видимости, имеется в виду установленный императором франков упорядоченный государственный строй, порядок которого держался на разумных законах и применении насилия против тех, кто осмеливался их нарушать. По отношению к нему вполне допустимо устойчивое высказывание «строгий, но справедливый», или даже скорее «справедливый, но строгий». Не на этом ли стоит неизменная в своей еще римской основе идея единой Европы, в равной мере справедливой ко всем своим гражданам, но строго карающей за нарушение общих для всех законов, призванных служить всеобщему благу? «Нельзя отрицать, – точно подметил Рене Мюссо-Гулар, – что в обновленной им империи Карл Великий сделал попытку возродить понятие общественного блага. Он сам оберегал его, но каждый на своем месте был обязан помогать ему в этом. Единодушие всех в деле поддержания мира означает также ответственность за сохранение мира каждым в отдельности». И в этом, как представляется, можно увидеть отдаленный прообраз европейского гражданского общества, которое, несомненно, насаждалось императором Карлом в его понимании и с его возможностями, обусловленными общим контекстом эпохи.

О том, что Карл стремился сурово насаждать идеалы «Града Божьего» на земле, свидетельствует вся его многосторонняя государственная деятельность. Благодаря широкой программе этого священного правительства и сам монарх, и каждый, даже самый последний его подданный чувствовали атмосферу собственной сопричастности великому единому делу. Можно привести удачное высказывание замечательного медиевиста Натальи Басовской (1941–2019) о том, как имперская идея наполняет смыслом жизнь каждого ее носителя, сколь ни малозначимым он бы ни был: «Сам по себе факт создания государства, а тем более империи, чрезвычайно важен. Империя бросает отблеск величия на каждого человека. Человек словно приобщается к чему-то значительному, чувствует себя важнее и счастливее, если даже он несчастный, голодный, ободранный налогами, как у того же Карла Великого в его государстве… И все-таки отблеск величия падает и на человека». С этими словами нельзя не согласиться, с тем лишь существенным уточнением, что Карл Великий строил не просто империю как мощное государство. Он и его интеллектуалы возрождали идею великого христианского царства Господа, и именно в этом, а не в простом восстановлении Римской империи, состояла его главная цель и заслуга. «Пусть все живут по справедливости, ибо так заповедовал Господь», – гласил один из капитуляриев Карла.