Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Наконец, еще одним, уже четвертым по счету внешним первоисточником Каролингского Возрождения стала Вестготская Испания, точнее, ее наследие, сохранившееся после арабского завоевания Пиренейского полуострова. Выходцами из Испании были епископ Тура Клавдий, ярый противник поклонения иконам, и архиепископ Лиона Агобарда, также осуждавший иконопоклонство наряду со знахарством и ведовством и желавший возродить идеалы раннего христианства. К ним также принадлежит и талантливый поэт ‒ епископ Орлеана Теодульф (ок. 750/ 760–821), стихотворные произведения которого позволяют заглянуть глубоко за кулисы придворной жизни Карла, о которой Теодульф был весьма хорошо осведомлен. Чего стоит хотя бы его пространное стихотворное «Послание к королю», изобилующее многочисленными личными и даже пикантными, интимными подробностями и намеками. Вот как, например, испанский поэт описывает придворных дам – многочисленных дочерей Карла Великого (перевод Б. И. Ярхо):

Пусть же семья короля быстра в угождении будет,
Наперебой торопясь знаки любви оказать.
Мантии обе его и мягкие снять рукавицы
Карл пускай поспешит, меч же Людовик возьмет.
Чуть он воссядет, дары вперемежку со сладким лобзаньем
Дочери все поднесут – это подарки любви.
Хротруд фиалки дарит, Берта – розы и лилии – Гисла:
Нектар с амврозией дает в дар ему каждая дочь.
Хилтруд – Цереры дары, фрукты – Ротхайд, вино – Теодрада,
Все различны лицом, но красотою равны.
Эта камнями горит, а та – багряницей и златом,
Здесь – из алых камней, там – из зеленых убор.
Этой застежка идет, а ту украшают запястья,
Та щеголяет каймой, той ожерелье к лицу.
Эта в лиловый наряд, а та разоделась в шафранный,
Мягкий нагрудник – одной, красный – другой по душе.
Речью приятной одна, забавой прельщает другая,
Эта – походкой отцу нравится, та же – смешком.

А такой предстает в строках Теодульфа давняя неприязнь к некоему обретающемуся при дворе Карла ирландцу, в котором можно попытаться угадать Климента или Дунгала:

Скотт! Коль с тобой я сойдусь, то получишь ты те поцелуи,
Кои, ушастый осел, волк залепил бы тебе;
Раньше пес зайца взрастит или волк вероломный – овечку,
Раньше трусливая мышь в бегство кота обратит,
Нежели вздумает гет со скоттом вступить в перемирье, —
Если б он даже хотел, было б, как ветер, оно.
Тот ли бед натворит, или скроется, Австра

[28]быстрее:Может ли быть он иным? Он вед всего только скотт.
Надо б ту букву отнять, что в азбуке значится третьей,
В кличке же злого врага будет на месте втором,
Первою в «крыше» стоит и второю в слове «скитаться»,
Третьей во «вскрытье» она, в «сроке» четвертой звучит.
Он опускает в речах ту букву[29]; итак, без сомненья,Как себя сам он зовет, точно таков он и есть.