Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Теодульф является также автором большого аллегорического стихотворения, изображающего свободные искусства, насаждавшиеся в придворной Академии со времен Алкуина. В нем представлено древо познания, у корней которого восседает Грамматика – мать всех наук, поскольку лишь овладев на должном уровне латынью, можно продолжать дальнейшее обучение. Латынь – язык Священного Писания и богослужения, античной науки и юриспруденции, государственного управления и судопроизводства мыслился как незыблемая основа всякого образования и науки. Собственно, осознание того, что для науки могут быть пригодны и другие языки, кроме латинского, придет уже в Новое время, и то далеко не сразу и не повсеместно. Уметь читать и писать в Средние века действительно означало уметь читать и писать на языке древних римлян. Вслед за Грамматикой идут еще две дисциплины Тривиума – Риторика и Диалектика, рядом с которыми следуют Логика и Этика. С другой стороны дерева симметрично расположились науки квадривиума – Арифметика, держащая в руках циркуль Геометрия, увенчанная небесной диадемой Астрономия и играющая на лире Музыка. Вся эта мастерски проработанная аллегория является еще одним ярким символом Каролингского Возрождения с его ревностным отношением к насаждению классического образования.

К началу IX в. привлечение иноземных учителей в Академию Карла принесло желаемые, и притом весьма богатые плоды. У иностранных наставников выросли местные талантливые ученики и последователи. Приблизительно с 800–801 гг. «италийский» и «англосаксонский» периоды истории Academia Palatina сменяются «франкским». Из наиболее выдающихся ученых и писателей этого времени следует в первую очередь назвать Эйнгарда (ок. 770–840), автора жизнеописания Карла Великого, написанного по всем канонам античных биографий римских императоров, вышедших из-под пера Гая Светония Транквилла (ок. 70 – после 122 г. н. э.). Взяв за образец «Жизнь двенадцати цезарей», франкский последователь изобразил живую, наполненную разнообразными привлекающими внимание подробностями картину правления франкского монарха, в которой есть информация и о войнах, и о мирных свершениях Карла, и о его нраве, семье и любви к наукам, и многом и многом другом. Не будь Эйнгард знаком с трудом своего великого римского предшественника, он вряд ли вообще обратил бы внимание на многие стороны жизни короля франков.

Великие деяния Карла Великого, но уже не в прозе, а в стихах воспел также прозванный в Академии Гомером Ангильберт (ок. 740/750–814), автор поэмы «Карл Великий и Папа Лев», посвященной описанию встречи в Падерборне и мастерски описывающей в нескольких сюжетах блестящий двор короля франков, его могучее разноплеменное войско, свиту Папы Римского, встречу двух исторических деятелей, королевскую охоту и многое другое. Поэма позволяет глубоко погрузиться как в атмосферу происходившего, так и в повседневную жизни знати той эпохи. Не менее интересно еще одно его произведение, посвященное победе франков над аварами – теме, которая крайне интересовала франкское общество во второй половине 790-х гг. Не менее интересен также поэт Муадвин (или Модоин; ок. 770 – ок. 840) – талантливый ученик и друг Теодульфа, наследовавший ему в жанре пышных панегириков. Именно Муадвину принадлежат строки, ставшие основанием для появления в современной науке термина «Каролингское Возрождение»:

К древним обычаям вновь возвращаются нравы людские:
Рим золотой обновлен и опять возродился для мира…

Выдающимися богословами показали себя два ученика Алкуина: Амаларих Трирский, первый из латинских теологов аллегорически толковавший литургийные обряды, и Фридигус – автор сочинения «О субстанции небытия и мрака», в котором выходил далеко за пределы сугубо традиционных патристических вопросов. Центральной же фигурой был «просветитель Германии» Рабан (Храбан) Мавр (ок. 780–856), аббат Фульдский (822–842) и архиепископ Майнцский (847–856), который прославился как составитель одной из первых средневековых энциклопедий «О природе вещей» (De rerum naturis).