Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

«Великим королем франков» назван Теодеберт в «Хронике» (534–548) Мария Аваншского. «Когда королевская власть Теудеберта упрочилась, он показал себя правителем великим и замечательным «во всякой благости». А именно: правил он королевством справедливо, почитал епископов, одаривал церкви, помогал бедным и многим охотно оказывал по своему благочестию и доброте многочисленные благодеяния. Он милостиво освободил церкви Клермона от выплаты налога, который поступал в его казну», – напишет о нем Григорий Турский, и эту характеристику сокращенно повторит «Хроника» Фредагара и другие источники по истории франков. Однако наиболее пространный панегирик этому правителю оставят не франкские, а византийские авторы: Агафий Миринейский и Прокопий Кесарийский.

Первый из них даже приписывал Теодеберту соперничество с византийским императором Юстинианом І Великим (527–565) и планы возглавить коалицию германских народов для того, чтобы вторгнуться в пределы Византии, захватить Фракию и/или Иллирик и, судя из контекста, попытаться воцариться в самом Константинополе. «Теудеберт, получив отцовское наследство, подчинил алеманнов и другие соседние народы. Был он чрезвычайно отважен, беспокоен и чрезмерно любил опасности. Итак, когда у римлян началась война с Тотилой, вождем готов, Теудеберт принял решение и с величайшей тщательностью готовился, собрав храбрейшие и сильнейшие войска, проникнуть в страну Фракии и, опустошив ее всю, перенести войну к самой столице Византии, в то время как Нарсес и войско будут заняты боевыми операциями в Италии. Свое желание он осуществлял так деятельно, а приготовления так основательно, что посылал послов к гепидам, лангобардам и другим соседним народам, чтобы и они приняли участие в войне. Он считал нетерпимым, что император Юстиниан в императорских эдиктах называется франкским и алеманнским, гепидским и лангобардским и другими подобными наименованиями, как будто он поработил все эти народы. Поэтому и сам тяжело переносил эту обиду и других возбуждал к негодованию, как оскорбленных. Я же так полагаю, что если бы он предпринял эту экспедицию, его дерзость не принесла бы ему ничего хорошего, но, если бы он пришел во Фракию или Иллирик, он наткнулся бы на римские полки и погиб бы бесславно. Но уже то, что он задумал такой план, горячо желая его осуществить, и все свое достояние затратил на это, лучше всего доказывает, как он был жесток и заносчив и как безумие и безрассудство принимал за храбрость. Если бы смерть не предупредила начинания, он, несомненно, начал бы поход».

Даже если Агафий несколько или даже существенно преувеличивает амбиции Теудеберта и степень его готовности организовать и выступить в поход в Константинополь, приведенная характеристика франкского короля возникла далеко не на пустом месте и подтверждается свидетельствами других источников. Прокопий Кесарийский с некоторой долей возмущения сообщает, что во время правления Теудеберта франки «стали председателями на конных состязаниях в Арелате, они стали чеканить золотую монету из металлов, бывших в Галлии, выбивая на этом статере образ не римского самодержца, как это было в обычае, но собственно свое, франкских королей изображение. Правда, серебряную монету уже давно стал чеканить персидский царь, как он хотел, но на золотых статерах ставить свой образ не считал себя в праве ни он, ни какой-либо другой из всех варварских государей, хотя бы при этом он был владельцем большого количества золота, так как такую монету он не могли ввести в обращение с ведущими с ними торговые дела, хотя бы торговцами были даже сами варвары. Таково было положение у франков».

О том, что сведения Прокопия о чеканке Теудебертом золотых монет с его собственным изображениям не были вымыслом либо искаженной информацией, свидетельствуют находки отчеканенных в Майнце золотых солидов с изображением представленного в виде римского императора со щитом и скипетром Теудеберта І и надписью на латыни Dominus Noster Theudebertus Victor — «Господин Наш Теудеберт Победитель». От этого самотитулования оставался лишь один шаг до того, чтобы провозгласить себя императором, ведь в той же Византии титул Imperator в качестве почетного титула, обозначающего победоносного полководца нередко мог заменяться синонимичными Victor и Triumphator. Более того, на некоторых его монетах чеканился еще более претенциозный титул Dominus Theudebertus Augustus, словно бы он задался целью провозгласить себя императором Запада, объединив Галлию и Италию.