Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Впрочем, редко когда реальные военно-политические возможности кого-то из меровингских правителей были достаточны для практического воплощения их идеологических притязаний. Бесчисленное множество объективных и субъективных препятствий стояло на этом пути: от уровня общественного, экономического и военного потенциала Франкского королевства до запутанных хитросплетений борьбы за наследование разобщенными «долевыми королевства», изменчивых пределов реальной королевской власти над подданными и особенностей личности каждого из королей франков. Не приходится сомневаться, что если бы Теудеберт I реально владел всем Франкским королевством, а не лишь одной из его частей, то его притязания на власть над всем Западом опирались бы на гораздо больший военно-экономический и общественно-политический потенциал, чем у него был на самом деле. Однако даже и в этом случае он оставался бы лишь одним из варварских королей, вынужденным в той или иной мере считаться с позициями группировок военной и землевладельческой знати и племенными традициями. Без отлаженной администрации (как центрального правительства, так и органов управления на местах), без устоявшегося функционального административного деления, без регулярной армии, вместо которой была лишь относительно небольшая профессиональная дружина и разношерстное народное ополчение – без всего этого и много другого, что отличает привычное нам государство от раннесредневекового варварского королевства, нечего было и думать о каком-либо восстановлении Римской империи на Западе пусть даже руками и оружием такого мощного народа, как франки. Если в Византийской империи и опасались притязаний Теудеберта I (интерес императора Юстиниана Великого к его королевству может быть расценен именно в этом ключе), то абсолютно прав был Агафий Миринейский, утверждавший, что франкскому королю суждено было бы лишь бесславно погибнуть, если бы он действительно вторгся в византийские пределы.

Однако романское наследие оказалось чрезвычайно живучим и востребованным в Меровингской Галлии далеко не только в самопозиционировании франкских королей. В Галлии (в несколько меньшей степени на севере и с максимальной полнотой на юге) сохранялся мощный пласт античного наследия, проявлявший себя не только в материальной культуре (постройки, дороги, транспортные средства, орудия труда, оружие, предметы быта и многое другое), но и в сфере духовной культуры, правовых норм, общественных отношений. Франки, составлявшие относительное, а по мере продвижения с севера на юг Галлии и абсолютное меньшинство, особенно в начале своего проникновения на земли существовавшей, а затем и бывшей Римской империи, к VI в. в течение уже более полутора столетий взаимодействовали с проживавшим в регионе галло-римским населением.

Варвары перенимали технические достижения Римской империи и по мере возможностей приобщались к духовной античной культуре. Между пришельцами и местными жителями не существовало непреодолимых барьеров, особенно после принятия франками христианства в 496 г. и постепенной, а со временем и все более интенсивной христианизации франкского общества на рубеже V–VI вв. и в течение всего VI в.

Благодаря всему перечисленному в Меровингской Галлии шло постепенное, но неизбежное объединение разнородных, разноэтнических и стоящих на разных уровнях культурного, экономического и общественного развития сообществ. Работал мощный плавильный тигель, щедро подогреваемый разносторонним и многообразным римским наследием, с одной стороны, и христианской религией и церковной организацией, с другой. Если продолжить это сравнение, то можно сказать, что франки были в этом разжаренном горне качественной рудой, обогащенной предыдущим многовековым взаимодействием с позднеантичной цивилизацией, а галло-римляне – металлическим ломом старых изделий, щедро брошенным металлургом в пышущее жаром варево для переплавки, отливки или выковки новых изделий. Если приглядеться к этому предстающему перед воображением образу ближе, то легко можно заметить, что он слишком обобщен. Ведь многие позднеримские и варварские элементы не столько одномоментно переплавлялись, сколько разогревались и длительное время – в течение нескольких веков – сковывались, сваривались вместе, притирались друг к другу и видоизменялись, пока, наконец, опытный кузнец по имени время не выковал из набора плохо комбинируемых поначалу между собой деталей единый общественный механизм. На это ушло несколько столетий. И даже в каролингскую эпоху можно было заметить неотшлифованные следы спаек и сварочных швов, однако к тому времени основная работа была уже завершена и изделие готово, а франкская руда окрасила его в характерные для нее цвета.