Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Ту же цель – утверждения позитивного образа франкского народа, подчеркнуть его величие и мудрость – преследует и датируемый первой третью VIII в. первый «Пролог» к «Салической правде»: «Народ франков славный, творцом Богом созданный, сильный в оружии, непоколебимый в мирном договоре, мудрый в совете, благородный телом, неповрежденный в чистоте, превосходный по осанке, смелый, быстрый и неумолимый, обращенный в католическую веру, свободный от ереси. Когда еще держался варварства, по внушению Божию, искал ключ к знанию, согласно со своими обычаями, желая справедливости, сохраняя благочестие. <…> Слава Христу, возлюбившему франков! Да хранит их царство и да исполнит их правителей светом своей благодати! Да покровительствует войску, да поддержит их веру! Радость мира и блаженство! Да охранит Господь господствующих Иисус Христос благочестие! Ибо это есть храброе и сильное племя, которое оружием свергло с себя тягчайшее иго римлян, и, познав святость крещения, щедро украсило золотом и драгоценными камнями тела святых мучеников, которых римляне сожгли огнем, убили или изувечили железом, или бросили на растерзание диким зверям.

Приведенные тексты датируются VII и VIII веками, однако уже в VI в. ушли в прошлое те времена, когда германцы были дикими и необузданными. Еще в середине V в. галло-римский интеллектуал, избранный епископом Клермона Гай Соллий Сидоний Аполлинарий (ок. 430/431 – ок. 486), умерший в год победы Хлодвига над Сиагрием, в стихотворном обращении к «Сенатору Катуллину» с неприкрытым горьким сарказмом сетовал (перевод Ф. А. Петровского):

…Раз живу я средь полчищ волосатых,
Принужденный терпеть германский говор
И хвалить, улыбаясь против воли,
Песенки обожравшихся бургундов,
Волоса умастивших тухлым жиром.
Хочешь знать, что стихам моим мешает?
…
И глаза твои счастливы и уши,
Да и нос я назову счастливым,
Коль с утра в твоем доме не рыгают
Чесноком отвратительным и луком
И к тебе на рассвете, будто к деду
Иль супругу кормилицы и няньки,
Не врываются толпы великанов,
Для каких Алкиноя кухни мало

[8].

Однако уже столетие спустя все изменилось. Собрат Сидония по поэтическому слову и друг Григория Турского, последний античный или же первый средневековый поэт Венанций Гонорий Клементий Фортунат (ок. 530 – ок. 600), обретавшийся при дворах разных франкских королей, в обилии будет посвящать своим патронам и покровителям, кормильцам и кормилицам многочисленные льстивые панегирики, тешившие слух монарших особ. Жизненный путь Фортуната как нельзя лучше свидетельствует о том, что античная культура была в чести у франкских правителей, способных не только приютить и вознаградить поэта, но и, по крайней мере, в общих чертах понять и оценить высокую латинскую поэзию, написанную в подражание лучшим классическим образцам. В качестве примера заслуживает внимания стихотворение, посвященное королеве Теудехильде, бывшей, по всей видимости, дочерью Теудериха I (перевод Ф. А. Петровского):